Омут

– А как же ты?

Девушка задумчиво осматривает его лицо, словно хочет найти в нём подвох, чтобы убежать как можно дальше.

– Не переживай, эта комната не единственная в квартире, - он усилием воли заставляет себя отойти от неё к выходу.
– Если тебе что-то будет нужно, то я через стенкой.

– Хорошо, - кивает Алёна и, поморщившись от боли в коленях, садится на кровать.
– Спасибо.

Кир, не оглядываясь, выходит из спальни и, как можно скорее, чтобы удержать себя от глупостей, скрывается в гостевой комнате, где обычно остаётся Мишка, машинально замечая, что домработница успела навести чистоту и порядок, пока он был в университете. Заваливается на постель прямо в одежде, только сейчас понимая, как загнанно бьётся пульс в висках и сдавливает лёгкие, словно выкурил несколько сигарет подряд.

Похожие ощущения Кир испытывал только в первый день учёбы в университете. Тогда у него внутри зияла пугающих размеров дыра, а вместо коридоров универа, аудиторий и одногруппников он видел дорожную полосу, ослепительно белые стены больницы и брата, стоящего на подоконнике в распахнутом окне. Знакомое ещё из прошлой жизни"Алёна Отрадная", сказанное на перекличке преподавателем, пробилось в сознание яркой вспышкой. Оторвав пустой взгляд от парты, Авдеев натолкнулся на невысокую фигуру в нескольких метрах от него и, словно сквозь толщу воды, услышал удивлённый голос Миши:

– Подожди, а это разве не...

– Да, это она.

Девчонку, что с такой яростью обвиняла его в их последнюю встречу во всех грехах, он не перепутал бы ни с кем. Те же длинные каштановые волосы. Те же карие глаза и пухлые губы. Тот же мягкий, по девчачьи звонкий, нежный голос. Она держалась ото всех особняком и старательно игнорировала его присутствие, хотя Авдеев был уверен, что Алёна тоже его узнала. В тот момент впервые за долгое время он неожиданно для самого себя что-то почувствовал. Не боль из-за потери сестры, не страх за брата, не обиду на родителей, а злость. Да ещё такой силы, что, кажется, даже земля на миг ушла из-под ног.

– Кирюх, слушай, - задумчиво протянул Миша. – Это же просто совпадение или…

– Вот сейчас и узнаем.

Поднявшись на ноги, он прошёл к её парте и, нависнув сверху, спросил:

– Какого хрена ты здесь забыла?

Кир ожидал, что Отрадная испугается бросить ему вызов при всех, но вместо этого натолкнулся на гордо вздёрнутый подбородок и такую же злость в глазах напротив.

– Не твоё дело.

– Ты забыла, что я тогда сказал? Хочешь, чтобы я тебе напомнил?!

– Мне на тебя плевать. Делай, что хочешь, Авдеев.

Одногруппники, внимательно слушающие их разговор, посмотрели на неё с жалостью. Потому что так отвечать сыну мэра было нельзя. Ведь он старше, сильнее, влиятельнее. Ведь он был априори лидером и мог при желании испортить жизнь кому угодно.

– Я хочу, чтобы ты исчезла и больше никогда не появлялась передо мной со своим…

– А я хочу, чтобы ты, наконец, понял, что и мизинца его не стоишь и закрыл свой рот.

Та секунда стала началом началом их войны, в которой парень потерпел поражение первым, но осознать это смог не сразу. Сначала ощутил, что ненависть к ней помогает держаться в тонусе и не позволяет расклеиться. А затем вдруг осознал, что эта девчонка его затягивает. Туда, откуда обратной дороги нет. Где даже самые стойкие ломаются и перестают принадлежать самому себе. Где Кир больше не может представить свою жизнь без неё, потому что…

…потому что он ею даже больше не болеет, не задыхается.

Он ею, бл*ть, уже живёт.

15. Миша

Лиля, стоящая в коридоре у окна, ощутимо вздрагивает, когда он неслышно подходит к ней со спины, и расправляет плечи, вооружаясь непробиваемым образом невыносимой суки.

– Соскучился по мне, Мишенька?

Обернувшись к нему, она тянет уголки губ в отрепетированной красивой улыбке и щурит красивые глаза, скрывая в них блеск, подозрительно похожий на слёзы.

– Это ведь ты подстроила, да?
– спрашивает Миша, прислонившись плечом к стене рядом с девушкой.

– Загрязнение окружающей среды? Экономический кризис? Глобальное потепление? Уточняй, что именно, а то я могу не догадаться с первого раза в чём меня обвиняют сегодня.

Лиля снова отворачивается к окну, вид которого открывается на университетскую парковку. Ещё пару минут назад на ней стояли Кир с Алёной, а теперь ветер в одиночестве гонял сухие листья по асфальту.

– То, что Отрадная едва не разбила себе голову, когда Генка её толкнул.

– Ключевое слово здесь - едва.

– То есть, ты признаёшь, что это твоих рук дело?

Гордеева, откинув голову назад, заливисто смеётся, отчего эхо проносится по пустому коридору.

– Миш, ты серьёзно меня об этом спрашиваешь?
– сквозь смех спрашивает она.

– Конечно, ведь я хорошо тебя знаю.

– Ошибаешься, Кудряшка. Ты хорошо меня знал, когда нам было по шесть лет и единственной нашей проблемой был сломанный хулиганами велик.

Парень усмехается и кивает, признавая правоту её слов. Потому что тогда они действительно были не разлей вода и он знал Лилю, кажется, даже лучше самого себя. Та шестилетняя девчонка с хвостиками умела смешить его до слёз, знала кучу сказок и ничуть не хуже других мальчишек лазила по деревьям. Со стоящей перед ним девушкой с ярко-красной помадой на губах и ледяным взглядом та Лиля не имела ничего общего. По той Лиле он очень скучал.

– Весёлое было время, - соглашается Романов, запуская руки в карманы.

– И понятное. Без сложных отношений с родителями, выживания среди богатеньких мажористых крысёнышей и безответной любви.

– А она у тебя безответная?

– А она у меня, Миша, большая и красивая - Гордеева отточенным движением откидывает волосы за спину.
– Такая, что сама себе завидую.

– Смирнов тоже думал, что у него большая и красивая, а в итоге оказался с разбитым носом и документами на улице. Тебе не жалко его, Лиль?

Девушка складывает руки под грудью и задирает вверх подбородок. Холодная. Красивая. Надменная. Прекрасно играющая роль самовлюблённый стервы. Миша ненароком вспоминает как они днями напролёт читали вместе “Гарри Поттера” и Лиля мечтала стать доброй волшебницей. Тыкала в него палкой, сорванной с дерева, и без устали повторяла: "Вингардиум Левиоса"*, а сейчас одним взглядом могла бросить в него непростительными** и, как ни в чём не бывало, пройти мимо.

– Мне плевать.

– Уверена?