Он, Ясон

Он наслаждался унижением Аннет, которая старательно смотрела в сторону и так сильно расправила плечи, что осанка ее приобрела некоторую неестественность. Девушка вымученно улыбалась обращавшимся к ней гостям и делала вид, будто не замечает их жалостливых взглядов, их насмешливого сочувствия... Однако это сочувствие оставалось немым - никто не решался высказать вслух свои чувства, никто не спешил поставить на место "зарвавшегося нахала", коим сам Мариус тоже себя считал.

Даже родители Аннет, и те предпочли промолчать. Только Адриан де Либон перед уходом увлек нетрезвого сына в сторону и хмуро сказал на прощание:

– Я вижу, ничего не меняется, сын. Мне очень жаль. Я разочарован.

Мариус попытался оправдаться, объяснить, что он не так уж и виноват, это она, она... однако мысли плохо складывались в слова, и речь получилась бессвязной.

– Сейчас бессмысленно что-либо обсуждать, - брезгливо поморщился его отец.
– Жду тебя в гости в ближайшие дни... тогда все обсудим!
– последняя фраза прозвучала почти угрожающе.

Он ушел, всем своим видом выражая мрачное неодобрение, а Мариус, прислонившись к стене, почувствовал вдруг дурноту, его замутило - то ли от сдержанных упреков отца, то ли от избытка выпитого...

– Вот вы где!
– раздался чей-то нежный голосок, нарушая неторопливое течение мыслей Мариуса.

Он неохотно размежил веки и попытался сфокусировать зрение. Перед глазами все плыло, к горлу подкатывала тошнота, и не сразу, совсем не сразу парень сумел различить точеную фигурку в розовом, в которой не без труда распознал Мариетту. Однако видеть ее сейчас ему ну совершенно не хотелось, и уж тем более - говорить с ней!

– Да, леди Мариетта?
– протянул он устало.
– Вы меня искали?

Он говорил совсем не тем тоном, каким ворковал с ней буквально четверть часа назад. Она нахмурилась и капризно надула губки, не понимая причин такой внезапной перемены.

– Вам плохо, господин Мариус?
– предположила девушка и не без злорадства добавила: - У вас утомленный вид...

Мариус поморщился, и не думая спорить.

– Вечер выдался непростым!
– пояснил он со смешком и выдавил из себя улыбку.
– Но поскольку я его хозяин, нужно возвращаться к гостям!

– Не хочется...
– томно вздохнула Мариетта, стараясь вернуть их беседе кокетливость.
– Здесь так хорошо... так покойно...

Но Мариус не принял ее игры.

– Здесь хорошо, в холле?
– он иронично огляделся, пьяно усмехаясь.
– Не самое уютное место... я просто провожал отца... а сейчас пора вернуться к гостям, тем более что вам опасно находиться тет-а-тет с чужим мужем, леди Мариетта... молодым девицам нужно быть скромнее...

Он отчитывал ее с тем же садистским удовольствием, с каким до этого дразнил Аннет. Правда, Мариетта не обладала самообладанием его супруги - гневно сверкнув глазами, она вскинула подбородок и торопливо покинула холл, громко стуча каблучками.

Мариус, довольно ухмыляясь, неспешно последовал за ней. Эта короткая стычка приободрила его, и к гостям он вошел с широкой улыбкой.

* * *

Мариусу не спалось в эту ночь. Гости разошлись поздно, и он сразу ушел в свои покои, однако сон не покорялся его воле. Не зная, чем занять себя, парень набросил домашний халат и вышел из спальни. У него отсутствовали определенные идеи или даже желания, он просто был охвачен странным лихорадочным возбуждением, требовавшим какой-то разрядки.

В коридоре было темно, но это нисколько не тревожило Мариуса, привыкшего к сумраку ночных улиц. Пожалуй, темнота была его другом, была ближе и понятнее яркого дневного света, обнажавшего все пороки и дефекты окружающей действительности. Полумрак позволял представить мир более идеальным, чем его реальная версия...

Не придумав ничего лучшего, Мариус двинулся к покоям жены, сам не понимая, что собирается предпринять: извиниться за ужасный вечер, продолжить издевки, упрекать во вранье (хотя все, казалось бы, сказано!). Впрочем, он был уверен, что ситуация подскажет, как действовать... поведение жены послужит сигналом: будет ли Аннет смущена, расстроена, обозлена?

Однако дойти до спальни Аннет Мариус не успел. Он был уже совсем близко, когда дверь приоткрылась, и из покоев вынырнула изящная женская фигурка со свечой в руках. Дрожащий свет озарил лицо девушки, и молодой человек с удовольствием узнал Марту.

Марта! Вот кто ему нужен...

Он давно замечал, как мила камеристка его жены. Замечал - но предпринимать активных шагов не собирался, хотя ему и казалось порою, что Марта слегка кокетничает с ним, своим молодым хозяином. Мариусу же доставало остатков совести, чтобы держать благоразумную дистанцию - в конце концов, в этом городе хватало хорошеньких девиц помимо ближайшей помощницы его супруги!

Но сейчас... сейчас все менялось!

– Кто здесь?
– испуганно спросила Марта.

Голос ее звонко разнесся по коридору, и Мариус, недовольно поморщившись (не разбудить бы жену!), успокаивающе ответил:

– Это я, Мариус. Не бойся...

Она перевела дыхание и облегченно улыбнулась:

– Ах, милорд! Простите... я действительно немного испугалась...
– и девушка с деланной скромностью потупилась. Это, впрочем, не помешало ей мгновение спустя бросить на Мариуса лукавый взгляд украдкой - торопливый, чуть вороватый... очень интригующий!

"Точно кокетничает!" - удовлетворенно подумал Мариус и шагнул к ней.

– Что ты делаешь ночью в этом коридоре?
– вкрадчиво спросил парень, остановившись в полушаге от девушки. Он был так близко, что чувствовал запах ее кожи и волос...

– Я помогала госпоже переодеться ко сну...
– тихо ответила Марта, снизу вверх взглянув на него. В глазах ее смешались покорность и призыв... манящее сочетание!

– Час поздний, - негромко заметил Мариус, улыбаясь уголками губ. Ему хотелось прикоснуться к телу девушки, распустить ее собранные в тугой пучок волосы, провести по ним пальцами... ощутить нежность сахарно-белой кожи... шелковистой даже на вид!

– Гости поздно разошлись, сэр...
– пояснила Марта. К щекам ее прилила кровь, казалось, девушка догадывается о тайных побуждениях своего хозяина... и приветствует их!

– А чем ты планируешь заняться?
– невинным тоном поинтересовался Мариус, понимая, как нелеп и в то же время многозначителен его вопрос.

– Я собиралась лечь спать...
– едва слышно пробормотала Марта, голос ее звучал хрипловато.
– Но... если у вас есть предложения более интересные...