Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Она - моё табу
Шрифт:

Разве можно так кайфовать от одного его вида? — думаю сонно.

Веки, сопротивляясь, падают вниз. Сквозь сон чувствую, как Андрюша поглаживает мою ногу.

— Манюня. Манюнь. Просыпайся, девочка моя маленькая. Давай, солнышко моё ясное, вставай. — отчётливо слышу разбудивший меня настойчивый полушёпот, но притворяюсь спящей. Мне так нравится, что он называет меня всеми этими сопливыми нежностями. Едва губы сдерживаю от улыбки. — Тигрёнок, подъём. Малышка, ну же, я вижу, что ты не спишь. Губы и ресницы дрожат.

— Сплю. — отсекаю, тихо посмеиваясь.

— Крепко спишь? — спрашивает игриво.

— Очень, Андрюш. Продолжай

будить меня. — толкаю, обнимая за шею.

— Ты бессовестно пользуешься моей любовью.

— А ты воспользуйся моей. — шуршу, потеряв сверхспособность сопротивляться ему.

— Проснись, Царевна. Тебя ждут подданные. А я самый преданный из них.

— А Царевне не хватает волшебного поцелуя сказочного принца.

И она тут же его получает. Настолько переполненный нежностью и трепетом, что бесконечная влага проступает из-под закрытых век. Ближе прижимаю его голову к себе и углубляю поцелуй. Когда дыхание заканчивается, сама отталкиваю и смеюсь.

— Проснулась уже, принц. Хватить будить. Маньячело. — добавляю со смешком. — Краёв не видишь?

— Кроме тебя вообще ничего и никого не вижу, Фурия.

От интима, сквозящего в интонациях, неконтролируемо краснею. Господи, да когда это кончится? Скромняха Крис Царёва — как вам? Я хочу быть с ним развязной, откровенной, роковой женщиной, а получаюсь краснеющей девственницей. Остановите планету, я сойду и пойду искать мир, где смогу контролировать свои реакции на Андрея.

В лифте стоим в обнимку. Мои руки на его талии, а его на моей. Роняю голову на плечо и просто наслаждаюсь последними короткими минутками перед расставанием на неопределённое время. Уже начинаю скучать. Слушаю гул его сердца и окунаюсь в ароматную теплоту его близости. Нереально хорошо и спокойно сейчас.

— В душ со мной пойдёшь? — игриво предлагает Андрей, поигрывая густыми бровями и ухмыляясь.

Знает же, гад, что не соглашусь.

— Не пойду. — бубню с недовольством. — Кофе сделаю пока. Ты же без сахара пьёшь?

— Ага. И крепкий.

— Перекусишь что-то?

— Не-а. — качает головой отрицательно. — А хотя… Как насчёт борща?

Я по цвету такой же становлюсь. Для меня по остроте в самый раз, но не для Дикого.

— Обойдёшься. — рычу обиженно.

— Крис, — притягивает за руки к себе, — не дуйся. Он правда вкусный, но острый.

— Не врёшь? — спрашиваю с опаской.

— Не вру, Манюнь. Для первого раза он охуенный. Когда будешь готовить в следующий раз, просто добавь перца в два раза меньше, а всё остальное сохрани в тех же пропорциях.

— Хорошо. — чувствую, как лицо начинает сиять от удовольствия, ведь я так старалась. Все две недели каждый день по несколько часов проводила на кухне. Но сегодня, точнее уже вчера, так руки дрожали от страха и злости, что случайно сыпанула добрую часть перечницы. — Спасибо, Андрюш.

Подчиняясь порыву, поднимаюсь на носочках и быстро целую его в губы. На кухню уже вплываю довольная и счастливая. Перемалываю зёрна кофе и засыпаю в кофемашину. Накладываю борщ в тарелку и ставлю в микроволновку, но включать не спешу. Понятия не имею, сколько времени Андрей проведёт в душе. Напеваю какую-то мелодию себе под нос, пока нарезаю свежий хлеб и раскладываю продукты, которые вчера привёз Андрюша. В коридоре замечаю и букет пионов, разносящий приятный сладкий аромат на всю квартиру. Беру его в руки и звонко смеюсь. Там же нахожу белую розу.

Он купил мне

цветы.

Такая мелочь, но так приятно и кайфово от этого.

Я обожаю пионы, хотя никогда не говорила этого. Вот как он узнал? У Пашки спросил?

Временно ставлю его в вазу, планируя забрать потом домой. В спальне, в которой обычно ночую, скидываю одежду, вытягиваю с полки чистое бельё, но не надеваю. Липкая влага между ног немного напрягает и вызывает ощутимый дискомфорт.

Сомневаюсь я недолго. Откидываю трусики на кровать и голая иду в ванную. Только возле двери медлю пару секунд. Страшно всё-таки вот так заваливаться к Андрею в душ. Всё же мытьё — это интимный процесс. И вообще… О чём я думаю? Одно дело, когда он меня раздевает с определённой целью, а не ломиться без трусов к нему. А с другой стороны… он сам предложил! Я девушка и имею право передумать.

Закрываю глаза и, глубоко вдохнув, открываю дверь. Надежда, что она заперта, рушится сразу. Замираю, глядя на матовое стекло душевой кабины, за которым чётко, но без подробностей виднеется мужской силуэт. Тяжело сглатываю, решительно подхожу и отодвигаю в сторону створку. Андрей перестаёт намыливать волосы и застывает, впившись чёрным взглядом в моё тело. Жар схлынывает до самых стоп. Слюна скапливается во рту. Нервно проталкиваю её в желудок, но новая порция появляется почти сразу. И не только в ротовой полости влага собирается. Между ног тоже. Невозможно смотреть на голого, мокрого Андрюшу и не заводиться.

Закусываю нижнюю губу и слежу расширенными глазами за потёками пены, струйками воды, обтекающими крепкие, выпуклые грудные мышцы, оставляющие мокрые дорожки на плоском, накачанном, разбитом на чёткие кубики животе. Когда скатываю взгляд ниже, начинаю дышать чаще и тяжелее. Вода оседает на жёстких коротких волосках в паху, стекает по растущему и раздувающемуся прямо на моих глазах члену.

Отвернуться не могу. Глаза закрыть тоже. Откровенно грязно пялюсь на него и задыхаюсь от ослепляющей красоты. Он божественный в своей наготе. Когда-то я сравнивала его с древнегреческой статуей. Теперь же я уверена, что он тот, с кого скульпторы эти статуи лепили.

— Нельзя быть таким. — бормочу сказанные им же слова.

— Фурия… — высекает с вибрирующей хрипотцой. — Блядь…

Голос его слышу, а оторваться не могу. Таращусь на раскачивающийся член. Слежу, как стремительно кровь накачивает этот дьявольский жезл удовольствий. Вижу даже, как дёргается висящий внизу кожаный мешочек. Чем больше в размерах становится член, тем выше он поднимается. Облизываю пересохшие губы. Капелька воды повисает на самом кончике пурпурной головки. Срывается вниз и разбивается с оглушающим звоном. Утрирую, конечно. Но сейчас все звуки кажутся усиленными, более насыщенными и чёткими.

— Ты такой красивый. — шепчу бредово, шагая к нему в кабину под струи горячей воды. Прижимаю ладони к блестящей грудной клетке. — Нельзя быть таким красивым.

— Та же претензия и к тебе, Ненормальная. — сипит низко. — Ты хоть представляешь, какое соблазнительное зрелище сейчас собой являешь?

— А ты? — выпаливаю, наконец, оторвавшись от созерцания полового придатка и подняв малиновое от смущения лицо вверх.

Только колыхнувшаяся в обсидиановых провалах темнота возвращает моё заклубившееся сознание в реальный мир. Тело вмиг разогревается разогнавшейся до предела кровью. Притискиваюсь к мужчине, скрывая лицо на груди.

Поделиться с друзьями: