Она пришла с Земли. Клиентка
Шрифт:
Рядом заливисто расхохотался дэр Монтий, и его смех подхватили десятки голосов. Авитус же ничего смешного в ситуации не находил. Он хмуро посмотрел на Верховных Магов, превративших Сенат в рыночную площадь, и, словно почувствовав направленную на них неприязнь, те оживились. Ударил гонг, и его тягучий звон оборвал смех и вновь возникшие споры. Все повернулись к Совету.
Вопреки ожиданиям слово взял не старейший из девятки, а самый молодой — дэр Каладар. Навалившись грудью на стол и обведя сенаторов цепким взглядом, он сказал:
— Совет услышал ваши речи, а теперь вы услышьте Совет. Поскольку
— И куда же их? — перебили его с трибуны артефактников. — Вы планируете восстановить погибшие города?
— Это не целесообразно, — сдержанно ответил Каладар. — Если не в наших силах было удержать в них жизнь, то как мы вдохнем её в уже умершее? Так что — нет. Мы предлагаем дать переселенцам кров и хлеб в трудовых полисах.
Сенаторы удивленно загомонили, но дэр Каладар повысил голос и продолжил:
— Каждый переселенец, будь то взрослый или ребенок, получит именную табличку с указанием полиса. Никто из них не сможет пройти в города. Им, вообще, запрещено будет покидать полисы, а кто самовольно минует границы, того ждет публичная казнь.
Не поворачивая головы, дэр Монтий с ухмылкой сказал:
— Похоже, этот выходец из плебса ненавидит болото, из которого вырвался.
— Однако и к ванам он примкнуть не стремится, — заметил Авитус.
Дэр Монтий коротко хохотнул:
— Как бы его не расплющило меж теми и другими. — Чуть помешкав, он добавил: — Надо признать, ваш сын говорил дельные вещи. Уверен, со временем он склонил бы чашу весов на свою сторону, и вместо того, чтобы возлагать вину на переселенцев, сенат разбирался бы с корнем бед.
При упоминании Луция грудь сдавило, и вдох отдался в сердце колющей болью. Остановившимся взглядом Авитус смотрел на сенаторов, шумно обсуждающих слова Каладара, но видел лишь помост и сына. Если бы Луций доверился… Вместе они обязательно справились бы. По-другому, без этих проклятых порталов. Глупый мальчишка! Такая бессмысленная и безвременная смерть… Да, он был прав, когда говорил о борьбе с пустыней, и восстановлении земель, — именно здесь кроется болезнь, а переселенцы — всего лишь симптом… Но почему порталы?!
Стараясь унять боль, Авитус будто невзначай потер грудь.
Дэр Каладар вскинул руку, призывая сенаторов к тишине, и с уверенностью заявил:
— Сейчас требуются жесткие меры. Да, в полисах придется не легко! Да, будут жертвы! Но лучше несколько десятков казнить, чем тысячи умрут от голода. Сделаем два поселения по добыче золота, остальных распределим на обработку земли и в каменоломни…
— По-вашему, ЭТО целесообразно?! — зашумели стихийники. — Да один «земельник» за день сделает столько, сколько неодаренный за месяц.
— И что вы предлагаете? — насмешливо изогнул тонкие губы дэр Каладар. — Избавиться от всех неодаренных? Ведь, по-вашему, они бесполезны… Или вы предлагаете, чтобы работали только маги, а остальные пользовались плодами их труда? Разве это справедливо?
— Нет, конечно!
— Пусть зарабатывают сами, а не просят у нас!
Сенаторы переглядывались и согласно кивали друг другу, Верховные маги сидели молчаливыми наблюдателями, и Авитус, хоть и не собирался
выступать, но не утерпел и, глядя поверх плеча консула Магического Контроля, спросил:— Детей тоже отправите в каменоломни?
Каладар кивнул с пугающей серьезностью:
— Обязательно. Будет слишком жестоко разлучать их с семьей, вы не находите? И кроме того, лучше пускай они с ранних лет привыкают к честному труду, чем воруют еду на рынках.
Перед арифметикой Лера заскочила к Дилану и Шоннери, и они втроем отправились на занятия. По пути рыжик пожаловался:
— Ты, Вэлэри, как стала клиенткой лэра Маркуса, так зазналась. Все время с ним в столовой сидишь, разговариваешь о чем-то, а в нашу сторону даже не смотришь.
— Так я ведь должна еду ему носить, — попыталась оправдаться Лера.
— Ну и что? Мы своим патронам тоже подносы таскаем, но ведь не сидим за одним столом. И вообще, никто из клиентов не ест вместе с патронами. Только ты!
— Правда?
Если подумать, то, и в самом деле, Ленора и другие первокурсницы всегда усаживались рядом с Розалией и ее компанией. Не вместе. Рядом! Лера растерянно уставилась на приятелей.
Дилан смотрел в ответ с укором, а Шоннери и вовсе превратился в айсберг (он, вообще, в последние дни какой-то странный стал, как стеной отгородился). Не желая чувствовать себя виноватой или чем-то обязанной, Лера буркнула:
— Шоннери, ты же, вроде, дружишь с Маркусом, разве не можешь присоединиться?
Шоннери промолчал, зато Дилан возмущенно заголосил:
— Да мне кусок поперек горла встанет рядом с наследником Великого рода! И вы не подумайте, не потому, что он такой великий. Просто зыркнет так, что жуком навозным себя почувствуешь. Ну в Бездну такой обед! Я наслаждаться хочу! Особенно теперь, когда син Лидарий начал готовить так, будто в него дух повара Кьяго вселился.
— Повара Кьяго?
— Ты не знаешь, кто это?! Шон, ты глянь! Наша всезнайка не слыхала о поваре Кьяго!
— Подумаешь, повар, — фыркнула Лера.
Высокомерно глянув на нее сверху вниз, Шоннери заговорил менторским тоном:
— В четыреста пятом году к власти пришел Норий Свирепый. Правил он недолго, однако успел прославиться тем, что любил вкусно покушать. Настолько любил, что если какое-то из блюд не нравилось ему, он тут же казнил повара. Хроники не сохранили точное число людей, которые готовили для Нория, известно лишь что их было не меньше двух десятков. Но однажды появился повар Кьяго. Все, кто пробовал его стряпню, говорили, что так едят лишь боги, а Норий Свирепый настолько оценил талант нового повара, что даровал ему статус «вана», латифундию и даже поверял личные тайны.
Шоннери замолчал, и Лера усмехнулась: надо же, какую ерунду записали в хрониках! Повар, который вкусно готовил!
Но тут Шоннери добавил:
— Потом повар Кьяго отравил Нория Свирепого.
Дилан расхохотался, а Лера изумленно крякнула:
— Вот это поворот!
Когда они зашли в аудиторию, из противоположных дверей появились Ленора с Беллой и Пинной. Ленора тут же съехидничала:
— Похоже, лэр Маркус узнал, какая прогульщица его клиентка, и теперь мы будем лицезреть лию Вэлэри Дартс не только в столовой, но и на занятиях.