Ониксовый шторм

Смотреть вниз на горящий город - ошибка, но я не могу не заметить двух виверн, пересекающих наше воздушное пространство внизу. Кэт вздрагивает, и я удивленно моргаю. Думаю, сейчас в Aetos главное - нарушать правила.

– Приготовься, - предупреждает Глейн.

Это больше, чем я обычно получаю.

Ее инерция меняется, замедляясь на тошнотворную секунду, и я сжимаю каждую мышцу и леплюсь к ее позвоночнику, меняя нашу форму из всадницы и дракона в одно существо. Она проделывала этот маневр слишком много раз, чтобы я не понимал, насколько дерьмово это сейчас будет.

Она атакует снизу, всеми зубами и когтями, затем складывает крылья, чтобы защитить их, и взмахивает хвостом вверх.

Я концентрируюсь на движении вместе с ней, борясь с гравитацией, когда я повисаю вниз головой, а ее кинжальный хвост врезается в следующую виверну. Брызжет кровь, окрашивая дождь в красный цвет. Моя хватка ослабевает, несмотря на резиновые перчатки, и я морщусь, просовывая пальцы глубже между ее чешуек. – Теперь в любое время!

– Прекрасно, - вздыхает она. Затем мы падаем.

Сила падения прижимает меня к ее чешуе, эффективно удерживая на месте, пока она стаскивает виверну с неба. Кости трескаются, плоть рвется, и она выбрасывает тушу, как вчерашний мусор. Серая масса камнем падает вправо, и Глейн перекатывается, укладывая меня себе на спину, а не под нее.

– Семнадцать, - считает она.

– Почти уверен, что шестнадцать. Я подтягиваюсь вверх, используя ее чешую как лестницу, пока моя задница не упирается в сиденье, и провожу рукой по очкам, чтобы смахнуть дождь. Где-то должна быть руна, которая сохранит эти гребаные линзы чистыми.

“Первый засчитан!” возражает она, когда мы устремляемся к Кире и оставшейся виверне.

– Кэт взяла ту, первую.

– Только после того, как я его ранил! Глэйн огрызается.

– Все еще не убит. Мой желудок напрягается, когда я впервые хорошо вижу, с чем мы столкнулись. Кьюр снова и снова взмахивает своим меченосцем, удерживая виверну за спиной на расстоянии, но по диагонали его грудь пересекает глубокая кровоточащая борозда, без сомнения, оставленная когтями виверны, стоящей перед ним.

– Я хочу их всех. Голова Глэйна поворачивается в обе стороны.

“Подойди к той, что у него за спиной”, - предлагаю я и надеюсь, что она в настроении выслушать. С ней никогда не знаешь наверняка.

“Отличный выбор”, - соглашается она с мрачным ликованием в голосе.

Бодхи держит в руке свой меч, но у него нет четкого выстрела, поскольку троица начинает спускаться по спирали. Под этим углом мы перехватим их лоб в лоб.

Я вытаскиваю свой собственный меч и сжимаю рукоять Глэйна одной рукой. Мои бедра достаточно сильны, чтобы держаться самостоятельно, но она совсем не предсказуема, а я не в настроении умирать.

Синий огонь охватывает Кира от морды до рогов, и Бодхи наклоняет голову, когда остатки пламени скатываются по шее Кира, превращаясь в дым, прежде чем доберутся до него. Я быстро вдыхаю, чтобы рассеять внезапное стеснение в груди. Это было чертовски близко.

Затем я сосредотачиваюсь на верхней виверне, выискивая слабые места—

Глэйн отклоняется, делая вираж влево, чтобы следовать за спиралью Кира, затем бросается на виверну, вцепляясь когтями ему в живот. – Я передумал.

– Очевидно.

Глэйн бьет по виверне, как тараном, и я крепко держусь, рванувшись вперед, затем назад из-за внезапного изменения скорости. Мой пульс подскакивает, когда мы продвигаемся вперед под безошибочный звук разрываемой чешуи, но в нашей связи слышны только решимость и ярость, а не боль.

Огромная голова появляется над плечом Глейна, и на долю секунды я вижу только зловонные, капающие зубы, щелкающие в мою сторону.

К черту эту чушь.

– Держись ровно, - говорю я Глэйну, стоящему на сиденье подо мной. Затем я пробегаю вверх по скользкой чешуе ее шеи, минуя оскаленные зубы, которые раздвигаются достаточно надолго, чтобы струя голубого огня пробежала по спине Глэйна.

Хорошо, что я переехал.

Прежде чем он успевает вцепиться ей в горло, я вонзаю свой меч ему в глаз и толкаю изо всех сил. Лезвие вонзается в мягкую мякоть с тошнотворным хлюпаньем . Его пронзительный крик звенит в моей голове, как колокол, и я обсуждаю свой жизненный выбор, когда он откидывает голову назад, чуть не увлекая меня за собой. Мой кулак натыкается на стальной шарик в верхней части рукояти меча, и я сжимаю его, когда виверна падает.

Глэйн ныряет за падающей кучей чешуи и крыльев, а я падаю назад, моя задница ударяется о каждый выступ ее шеи, прежде чем столкнуться с чешуей навершия.

– Ты что, издеваешься? Я вжимаюсь в сиденье, затем принимаю положение, к которому мои мышцы более чем привычны, меч по-прежнему в руке. Справа вспыхивает красное. Кэт.

“Ты что, упал? Нет. Я не связывал себя узами брака с нытиком”. Она преследует виверну под дождем, затем вцепляется ей в шею и вырывает горло.

Я переношу свой вес влево и едва не забрызгиваюсь кровью.

“Восемнадцать!” - заявляет она, взмахивая крыльями, чтобы выйти из пике и направить нас обратно к северной стене.

– Семнадцать, если судить по твоим меркам, поскольку я ранил его первым. Еще один серый комок размытым пятном падает впереди нас, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть Кэт и Кира, спускающихся к нам. В правом крыле Кира дыра, а от рваной раны на груди останется шрам, но под таким углом я не могу сказать, ранен ли Бодхи.

Голова Глэйна поворачивается, когда огненно-голубая виверна обходит город с юга, объятая пламенем ряд деревьев. – Вон тот.

– Не в нашем воздушном пространстве. Каори и другие офицеры удерживают восточную, южную и западную территорию, которая быстро становится эпицентром битвы из-за ветров, но они теряют своего самого сильного всадника — Гаррика. И никаких признаков Чрадха в поле зрения.

—Для человека столь решительного вам еще предстоит действовать в соответствии с этим...
– начинает читать лекцию Глейн.