Ониксовый шторм

Мое лицо кривится, но я скрываю это. “ Не бойся. Я качаю головой и заставляю себя улыбнуться. “ Моя мама позаботится о тебе. И Катрину тоже. Мои губы дрожат. “Она немного любит командовать, но она будет в восторге от того, что у нее будет еще одна младшая сестра. Я все время говорю о тебе. Они узнают, кто ты. Не бойся”.

Ее следующий вдох напряженный и прерывистый.
– Они узнают меня.

Я киваю. “ Они узнают тебя и полюбят. Тебя невозможно не любить.

– Имоджин, - шепчет она, и ее глаза закрываются.

– Я рядом, - обещаю я, но не могу выдавить из себя ни слова громче, потому что у меня перехватывает горло.

“У нас все получилось”. Она обмякла, и когда я подношу дрожащие пальцы к ее горлу, пульса там нет. Она ушла.

Моя рука скользит к ее голове сбоку, и я крепко обнимаю ее.

Крик, который прорывается сквозь спутанное месиво в моем горле, разрывает мою душу на части и отражается от камня, сотрясая основы моего мира, пока не замедляется, а останавливается. Я останавливаюсь.

Привет! Я Куинн Холлис. Я решил, что мы должны быть друзьями. Вот что она сказала мне, когда мы поднимались на башню в День призыва.

Ты же понимаешь, что мы вот-вот перейдем дорогу смерти.

Что ж, тогда это может быть короткая дружба, но мы сделаем ее хорошей.

Я смотрю на другую сторону лестницы, погруженная в воспоминания, наблюдая, как камни начинают бледнеть, затем теряют свой цвет один за другим, и каждая потеря больше предыдущей. Мое сердце каким-то образом продолжает биться, отмечая то, что я привыкла считать временем, и цвет исчезает с камней на повороте под нами так постепенно, что я не могу не задаться вопросом, не забрала ли Куинн этот цвет с собой.

– Куинн! ” кричит кто-то сверху, и раздаются громовые шаги. “ Где ты? Мы должны идти— ” Слева от меня раздается глубокий вдох. “ Имоджин? О, черт.

Моя голова медленно поворачивается на голос, и Гаррик присаживается на ступеньку выше нас, его карие глаза останавливаются на мне и наполняются таким страданием, таким сочувствием , что они переполняют мои собственные глаза и по щекам стекают струйки слез. “Она мертва”.

От того, что я говорю это, это не становится более реальным.

Его лицо вытягивается. “ Мне так жаль. Он смотрит вниз на лестницу. “ Но мы должны идти. С Полдюжины из них держатся за городские стены, высасывая жизнь из камня. Пора уходить.

Я обнимаю ее крепче, не в силах осознать саму идею переезда, как будто есть какой-то ничтожный шанс, что она вернется, если я просто подожду здесь достаточно долго. “Я не могу. Просто уходи”.

“Я с тобой. Ты можешь не умереть, - рычит Глейн.

Квадратная челюсть Гаррика напрягается. “ Ты должен. Мы должны уйти, иначе они и нас истощат”.

“Я ее не брошу!”

– Я не оставлю тебя ! Он наклоняется и кладет руку мне на шею. “ Я не оставлю тебя, Имоджин, ” повторяет он, на этот раз мягче.
– Мы возьмем Куинн, но нам нужно уходить сейчас . Отдай ее мне.

Я замечаю круги под его прекрасными глазами, необычную бледность лица. Он измотан, и впервые в моей жизни мне все равно, что он видит меня в самом слабом состоянии, потому что он тоже здесь. Мой подбородок приподнимается в знак кивка.

– Хорошо. Он быстро подходит к ступеньке под нами, отбрасывает что-то с дороги и заключает нас обоих в объятия. Я обхватываю Куинн руками, чтобы она не поскользнулась, когда нас поднимают над полом, и площадка под нами теряет свой цвет.
– Давай вытащим тебя отсюда.

Он делает один шаг.

Жар и свет заставляют меня закрыть глаза, а желудок сводит судорогой.

Когда я открываю их, мы оказываемся где-то в другом месте. Через открытую дверь льется дождь, и запах дыма и серы наполняет мои легкие.

“О боги!” Профессор Трисса ахает, когда Гаррик опускает нас с Куинн на теплый каменный пол в неприметном здании. Может быть, в магазине? Тело Куинн скользит, и он помогает уложить ее рядом со мной, поддерживая ее голову рукой.

“Венин”. Гаррик объясняет ее потерю одним-единственным словом. “Ты плетешь?” - спрашивает он Триссу.

– Мы начинаем. Ее взгляд скользит по мне. “Они будут слабы, пока мы не сможем подкрепить их большей мощью, но они - наш лучший шанс”.

– Этого все равно недостаточно. Голова Гаррика опускается, когда он встает. “ Я не могу... Он вздыхает и выходит за дверь.

Я повинуюсь простому инстинкту следовать за ним, поднимаюсь на ноги и заставляю свое тело двигаться. Идет битва. Мы на войне. Малек может унести больше жизней. Я следую за ним мимо маленькой комнаты, где Феликс работает возле ящиков с кинжалами с рукоятями из сплава, все пропитано, все гудит от силы.

Затем я выхожу на улицу под дождь и смотрю. Дома горят. Тела виверн и грифонов лежат посреди смятых крыш. Мирные жители кричат. Крут плывет по небу и опускает виверну прямо на землю. Бодхи стоит на четвереньках на городской площади, его рвет.

Если темные силы разрушат городские стены, мы следующие.

– Куда ты идешь? Кричу я в спину Гаррику.

“Я снова не могу ходить. Даже если я доберусь до Аретии, у меня никогда не хватит сил вернуться, ” бросает он через плечо. “Так что мне лучше найти какой-нибудь гребаный способ что-нибудь сделать”.

Я обнажаю свой последний кинжал с рукоятью из сплава и смотрю в небо, полное виверн. Затем я возвращаюсь внутрь, вытаскиваю последний кинжал Куинн из ее набедренных ножен и тянусь к Глейну. “ Прикажите всем всадникам в пределах стен подойти сюда и разоружиться. Это единственный способ пережить это”.

Снаружи небо темнеет еще сильнее. Сорренгейлу лучше увести своего лидера ко всем чертям, иначе все будет напрасно.

Подарок от одного слуги Данна другому. Я должен предупредить вас — только те, кого коснулись боги, могут навлечь на себя их гнев. Я буду молиться Ей, чтобы ей не пришлось использовать это, чтобы избежать повторного знакомства с тем, кто добивается ее расположения. Ее путь все еще не определен.

—Восстановлена переписка Достойной Верховной жрицы с Его Королевским Высочеством кадетом Ариком Грейкаслом, принцем Камлаэном Наваррским