Ониксовый шторм

– Остановись на этом, и я соглашусь, что количество твоих убийств равно восемнадцати. Мои ребра сжимаются, когда мы спускаемся к городу. Оленинам надоело валять дурака - они пришли сами. Голубое пламя струится по спиральной башне, любезно предоставленной двумя вивернами, взбирающимися по ее бокам, и огонь вырывается наружу, когда темная владычица в ярких алых одеждах обводит своим посохом круг с вершины ориентира. Грифоны запускают свои летательные аппараты навстречу угрозе.

У меня в животе возникает неприятное чувство. Их слишком много, и мы уже измотаны. Помимо трех поверженных драконов, еще четверо лежат ранеными вдоль стен на западе рядом с бесчисленными грифонами. Их истекающие кровью наездники делают все возможное, чтобы позаботиться о них, и я отвожу взгляд от того, что, вероятно, является смертельной раной на отрубленном хвосте большого коричневого животного.

– Приказы? Я всегда знал, что погибну в бою. Я просто не хочу, чтобы это было сегодня.

“Башня!” Глэйн кричит.

Куинн.

Моя голова резко поворачивается влево, а сердце делает сальто. Один темный воин в пурпурных одеждах шагает по восточным городским стенам, как будто они ему принадлежат, а другой в алых боевых доспехах приближается по северным. Оба направляются к башне, где работает единственный человек, которого я по-настоящему люблю на этом поле боя, и она, вероятно, даже не знает, что они приближаются. “Передайте Крату!”

– Уже сделано. Крылья Глэйна бьются так же быстро, как мое сердце, когда мы приближаемся к стенам. С воздуха мы ничего не сможем сделать. Мне придется спешиться.

Глейн рычит.

– Ты знаешь, что это правда, и я не оставлю ее умирать. Я убираю меч в ножны и перебираюсь к ней на плечо, несмотря на ревущий ветер, дующий мне в спину. Распоряжения могут поступить позже; мне нужно идти сейчас .

Солдаты пехоты сражаются, чтобы перехватить темных владык, и их сбрасывают со стен, как несущественных кукол. Охранники падают на пятьдесят футов навстречу своей смерти, расчищая путь венинам.

Ужас наполняет мои легкие, а сердце бешено колотится .

“Вы должны защищать башню со стен вместе с командиром звена”, - с несогласным рычанием передает Глэйн, делая вираж влево для параллельного захода на посадку. ......."............."....

– Отлично. Прижми меня к стене, сейчас же. Носители тьмы находятся менее чем в тридцати футах от двери башни, и двое оставшихся охранников на платформе для запуска перекрестных болтов наверху, похоже, готовы бежать.

Черт возьми. Предполагалось, что они будут в безопасности . Предполагалось, что никто не узнает, но целеустремленные шаги этих темных владык доказывают, что они знают, что происходит в этой башне.

– Твоя смерть меня бы разозлила. Глейн замедляется ровно настолько, чтобы я выжил, и вытягивает переднюю лапу, пролетая вдоль северной стены.

– Тожесамое. Я бегу вниз по чешуйкам ее здоровой ноги. Нет времени для страха, нет места для ошибок, не тогда, когда на Куинна охотятся. Дотянувшись до когтей Глэйна, я без колебаний прыгаю под дождь.

Мое бешено колотящееся сердце отдается в ушах, пока я нахожусь в воздухе, и северная стена устремляется мне навстречу. Я сгибаю колени, чтобы смягчить предстоящий удар, затем бегу в ту же секунду, как мои ботинки ударяются о каменную кладку, чтобы инерция не убила меня. Я бросаюсь вперед и едва не падаю лицом на мокрый булыжник, когда мчусь к задней части "оленина в малиновом".

Между нами сорок футов.

Тридцать. У основания башни начинается суматоха, но я сосредотачиваюсь на темном владыке и посохе, который он держит в правой руке.

“Они эвакуируют оружие пешком”, - говорит Глейн откуда-то сверху.

Хорошо. Мои легкие горят, но мне дышится немного легче. Куинн будет в безопасности.

Еще одна пара шагов присоединяется к моим, и в уголке моего глаза мелькают металлические искры. Справа от меня появляется Этос, половина его лица залита кровью, в руках у него собственный кинжал и щит вдвое меньше его самого.

Черт. Это нехорошо.

Двадцать. Я направляю свою ярость, отвергая любое представление о страхе, и вытаскиваю один из своих кинжалов с рукоятью из сплава из ножен на руке, готовясь нанести удар. Мы почти на месте —

Темный воин разворачивается, поворачиваясь к нам лицом с неестественной скоростью, с которой даже я не могу сравниться, и взмахивает своим посохом в нашем направлении. Вспыхивает огонь, несущийся к нам смертоносным потоком, и я взвешиваю наши варианты всего миллисекунду, пока мы тормозим. Он попадает? Мы умираем. Прыгнуть? Мы умираем.

“Ты не сгоришь!” Требует Глейн.

Черт, я действительно не хотел этого делать, но я мысленно открываю дверь в дом моего детства и наполняю свое тело ее силой.

—Убирайся...
– начинает орать Этос.

“Встань за мной!” Кричу я, вырывая щит из его рук. Его глаза расширяются, и он отпускает меня. У нас есть секунды , поэтому я подбрасываю щит, затем просовываю его плоскую вершину между рядами камней у наших ног и опускаюсь за ним, держа руку на кожаном ремне.

Этос прыгает мне за спину, когда сила вливается в мои пальцы так быстро, что я стискиваю зубы, чтобы не закричать. Нас окружает жар, и кожа твердеет в моей хватке, когда щит превращается в камень. Огонь ревет, пылает, струится вокруг нас. Мы - скала в реке, требующая, чтобы вода разделилась.

Жар рассеивается, когда взрыв заканчивается, и Этос ныряет влево и бросает . Кинжал с рукояткой из сплава вылетает из его руки, и я поднимаюсь, сжимая свой собственный.

Выражение шока на лице темного владельца остается постоянным, когда он высыхает в нескольких футах от него и падает со стены.

Один убит, но охранников на вершине башни нет, и я вижу, как фиолетовая вспышка исчезает внутри башни. Хуже того, другой, одетый в малиновое, шагает вдоль восточной стены.