Оракул с Уолл-стрит 4

— Конечно, конечно, — Фуллертон проводил меня до выхода. — Жду вас завтра для обсуждения деталей следующего открытия.

У служебного входа меня ожидал О’Мэлли, прислонившись к сверкающему новенькому Packard Twin Six с открытым верхом, темно-синего цвета с хромированными деталями, автомобиль, который стоил целое состояние.

— Неплохая машина, босс, — заметил он с невозмутимым видом, открывая передо мной дверцу. — Доставили сегодня днем, как вы распорядились.

Я опустился на мягкое кожаное сиденье. Автомобиль пах новизной и роскошью.

— Полагаю, ты уже опробовал ее в действии? — спросил я, когда О’Мэлли занял место за рулем.

— Только самую малость, — ирландец завел двигатель, и тот отозвался глубоким, уверенным рычанием. — Двенадцать цилиндров, звучит как симфония богатства.

Мы выехали на ночные улицы Нью-Йорка. Падающий снег серебрился в свете фар.

— «Кто обрел богатство, тот обрел себе выбор, — неожиданно произнес О’Мэлли, ловко маневрируя в редком потоке машин. — Кто обрел богатство честно, тот обрел себе спокойствие».

— Уильям Батлер Йейтс? — поинтересовался я.

— Мой дедушка, — усмехнулся О’Мэлли. — Он никогда не был богатым, но всегда знал, что к этому стремиться.

Мы ехали по ночному городу, залитому праздничными огнями. Моя финансовая империя разрасталась на глазах, крепла с каждым днем. Потоки дохода множились, а стратегический запас неуклонно рос.

Еще несколько месяцев такими темпами, и я буду полностью готов к тому, что случится в октябре 1929 года.

Глава 17 Трансформация

Утро после триумфального открытия нового универмага Фуллертона началось с заголовков газет.

Развернув свежий выпуск «New York Times», я с удовлетворением обнаружил наш магазин на первой странице раздела бизнеса: «Снова революция в розничной торговле: новый универмаг Фуллертона привлек рекордное количество покупателей». Статья сопровождалась фотографией величественной рождественской ели и восторженными отзывами первых посетителей.

Я сидел за завтраком в своей квартире на Восточной 42-й улице, куда мы вернулись в начале осени, просматривая отчет о вчерашних продажах, когда раздался стук в дверь. Это был О’Мэлли, уже безупречно одетый, несмотря на ранний час.

— Доброе утро, босс, — поприветствовал он, входя с пачкой бумаг. — Утренние сводки из банка и телеграммы от региональных брокеров.

— Спасибо, Патрик. — Я взял документы и начал просматривать их, отпивая кофе. — Как наши европейские позиции?

— Стабильно растут, как вы и предсказывали. Швейцарские золотодобывающие компании прибавили еще два процента за вчерашний день.

Я удовлетворенно кивнул. Осторожная диверсификация активов продолжалась по плану.

— Что у нас сегодня?

— В десять встреча с мистером Вандервудом в «Плазе», — О’Мэлли сверился с записной книжкой. — В полдень ваше присутствие ожидается у Фуллертона для пресс-конференции. В три часа телефонная конференция с брокерами, и в шесть ужин с мисс Кларк.

— Передай мисс Говард, чтобы отменила пресс-конференцию, — решил я. — Пусть Фуллертон купается в лучах славы единолично. Мне сейчас выгоднее оставаться в тени.

— Понял, босс, — кивнул О’Мэлли. — Мартинс подаст Packard к подъезду через тридцать минут?

— Да, и давай я проверю, все ли материалы готовы для презентации Вандервуду. Если эта сделка выгорит, она принесет нам еще один стабильный источник дохода.

О’Мэлли кивнул и вышел, а я вернулся к отчетам. За показателями и графиками скрывалась общая картина постепенного накопления капитала.

Через полчаса я вышел на улицу и вместе с О’Мэлли отправился к Вандервуду, гостиничному магнату, с которым я как-то познакомился у Фуллертона. За рулем сидел Джордж Мартинс, сорока трехлетний личный водитель, приятель О’Мэлли.

Крепкого телосложения, среднего роста мужчина с военной выправкой. Бывший сержант американской армии, служивший в Европе во время Первой мировой войны. Безупречный водитель, знающий каждую улицу Нью-Йорка, и, при необходимости, способный защитить пассажира.

Молчалив, наблюдателен, абсолютно лоялен. Он жил с женой и двумя дочерьми в Бруклине и мечтал накопить достаточно для собственного таксомоторного бизнеса.

Отель «Плаза» встретил меня великолепием центрального холла. Мраморные колонны, хрустальные люстры, музыканты, наигрывающие легкую классическую мелодию, все дышало роскошью и традицией. Респектабельный администратор проводил меня к конференц-залу «Терраса», где должна была состояться встреча с Вандервудом.

Конференц-зал впечатлял. Панели из орехового дерева, массивный стол с инкрустацией, окна от пола до потолка с видом на Центральный парк. Вандервуд уже ждал, в компании троих мужчин в безупречных костюмах.

— А, мистер Стерлинг! — он поднялся мне навстречу, протягивая руку. — Рад, что вы смогли прийти. Позвольте представить вам моих партнеров. Джеймс Хатчинсон, управляющий нашей бостонской группой отелей, Эдвард Колфилд, наш главный финансовый советник, и Роберт Торнтон, архитектор, занимающийся проектированием наших новых зданий.

Я обменялся рукопожатиями с каждым. Хатчинсон, плотный мужчина с цепким взглядом; Колфилд, худощавый, с проницательными глазами финансиста и Торнтон, творческий тип, заметно нервничающий среди деловых акул.

— Мистер Фуллертон чрезвычайно высоко отзывался о ваших инновационных подходах, — продолжил Вандервуд, когда мы расселись. — Должен признать, вчерашнее открытие его нового магазина произвело фурор. Никогда не видел таких очередей в розничной торговле. Это какая-то магия, признайтесь?

— Дело не в магии, а в системном подходе, — ответил я. — Те же принципы могут быть применены к любому бизнесу, включая гостиничный.

Вандервуд сделал приглашающий жест:

— Мы с интересом выслушаем ваши идеи.

Я открыл портфель и достал несколько папок с диаграммами и финансовыми расчетами, которые О’Мэлли приготовил заранее.

— Джентльмены, — начал я, — позвольте представить вам концепцию, которая может трансформировать американскую гостиничную индустрию. Я называю ее «стандартизированной сетью отелей премиум-класса».