Оракул с Уолл-стрит 4

— Интересное предложение, — медленно произнес он. — Кто займется текущими клиентами?

— Распределим между новыми отделами в зависимости от размера капитала и аппетита к риску, — я разложил на столе три списка. — Вот предварительное распределение. Хочу услышать ваши комментарии до конца дня.

Я перевел взгляд на Розенберга:

— Сэмюэль, для новой структуры нам потребуется новая юридическая архитектура. Подготовьте трансформацию «Стерлинг, Харрисон и Партнеры» в холдинговую компанию с отдельными дочерними структурами для каждого направления.

— Это потребует значительных изменений в документации и…

— Не экономьте на юристах, — прервал я его. — Структура должна быть безупречной и способной выдержать любые проверки. У вас две недели.

Левински просматривала список потенциальных сотрудников:

— Большинство из этих кандидатов сейчас в академической среде. Что побудит их перейти в частный сектор?

— Деньги, мисс Левински. Предложите им вдвое больше их нынешних окладов. И свободу исследований, — я сделал паузу. — Но самое главное — это интеллектуальный вызов. Скажите, что мы разрабатываем принципиально новые методы финансового анализа, которые изменят рынок. Это правда.

— Бюджет исследовательского отдела?

— Триста тысяч на первый год, с возможностью увеличения при хороших результатах.

Прескотт присвистнул:

— Целое состояние на сомнительные исследования.

— Не сомнительные, а опережающие время, — поправил я его. — Эти три отдела лишь видимая часть изменений. Я также заказал установку новейшей телефонной системы с выделенными линиями для каждого отдела, увеличил штат аналитиков на сорок процентов и арендовал дополнительный этаж для расширения.

— Все это требует огромных затрат, — заметил Хендерсон. — Оправданны ли они в текущей рыночной ситуации?

— Более чем, — я посмотрел каждому в глаза. — Следующий год будет исключительным для финансового рынка. И мы должны быть готовы использовать каждую его особенность. Завтра в девять утра жду от каждого из вас подробный план по вашему направлению. А сейчас попрошу мисс Левински задержаться, остальные свободны.

Когда все вышли, я жестом пригласил Сару присесть напротив.

— Мисс Левински, ваше назначение вызовет резонанс. Женщина во главе аналитического отдела крупной брокерской фирмы это революция для Уолл-стрит.

Она прямо встретила мой взгляд:

— Я осознаю ответственность и готова к трудностям.

— Отлично. Потому что трудностей будет множество, от явного недоверия до скрытого саботажа. Вот почему важно, чтобы у вас была безусловная поддержка, — я достал из портфеля тонкую папку. — Здесь методология, которую я хочу внедрить. Ознакомьтесь сегодня.

Левински открыла папку и пробежала глазами первую страницу. Ее глаза расширились:

— Это совершенно новый подход к отраслевому анализу. Матричное моделирование взаимозависимостей между секторами, квантификация качественных факторов…

— Именно. И никто, кроме нас, не использует подобные методы. По крайней мере, пока. Ваша задача — собрать команду, которая сможет развить эту методологию и применить ее к текущей рыночной ситуации.

— А как насчет… — она замялась, — той информации об «особом состоянии рынка» в следующем году?

Я внимательно посмотрел на нее. Левински умна и наблюдательна. Она наверняка заметила мои осторожные комментарии о необходимости подготовки к возможным рыночным колебаниям.

— Официально мы готовимся к возможной коррекции, обычной для растущего рынка. Неофициально, — я понизил голос, — существуют определенные факторы, указывающие на потенциально более серьезные изменения. Ваш отдел должен подготовить модели поведения различных секторов при разных сценариях. От небольшой коррекции до более существенных событий.

Левински медленно кивнула:

— Понимаю. Конфиденциальность этих моделей, полагаю, абсолютна?

— Безусловно. Некоторые результаты будут известны только вам и мне.

После ухода Левински я остался один в конференц-зале. Подойдя к окну, я смотрел на деловой Нью-Йорк внизу.

Финансовый район кипел активностью. Курьеры спешили с документами, клерки сновали между зданиями, богатые инвесторы прибывали на встречи в роскошных автомобилях.

Стук в дверь прервал мои наблюдения. Джонатан Прескотт вошел без приглашения, его обычно безупречные манеры изменили ему. По нахмуренным бровям и напряженной линии рта я сразу понял: он недоволен.

— Нам нужно поговорить, Уильям, — произнес он, плотно закрывая за собой дверь.

— Конечно, Джонатан, — я указал на кресло напротив. — Что-то не так с новой структурой?

Прескотт не сел, вместо этого принялся мерить шагами конференц-зал.

— Не так? Ты полностью перекраиваешь фирму, которую мы с тобой создали, даже не обсудив это со мной заранее, — в его голосе звучала сдержанная горечь. — Я привел тебя в эту фирму, представил своим клиентам, доверил свою репутацию, и вот как ты отвечаешь? Отстраняешь меня от повседневных операций, переводя на декоративную должность?

Строго говоря, создал фирму я сам, а после объединения с фирмой Харрисона доля Прескотта и вовсе сильно уменьшилась. Но все равно, он пришел ко мне в момент отделения, так что не стоило обижать союзника.

Я поднялся, подошел к нему и положил руку на плечо.

— Джонатан, я действительно должен был обсудить это с тобой раньше. Это моя ошибка, — признал я с расчетливой искренностью. — Но должность директора по работе с особо важными клиентами далеко не декоративная. Она ключевая в новой структуре.

— Не пытайся смягчить удар, Уильям, — он сбросил мою руку. — Я прекрасно понимаю, что происходит. Новая метла метет по-новому, как говорится.

Я отошел к окну, давая ему пространство.

— Позволь мне объяснить, что я действительно планирую, — сказал я. — В новой холдинговой структуре ты станешь не просто директором по работе с клиентами. Ты получишь пять процентов от общей прибыли фирмы вместо текущих трех. Плюс опцион на дополнительные три процента с трехлетним вестингом.

Он замедлил шаг, его внимание явно привлекли цифры.

— Это значительное улучшение финансовых условий, но дело не только в деньгах…

— Разумеется, — я обернулся к нему. — Дело в полномочиях и влиянии. Как директор по работе с особо важными клиентами, ты будешь иметь право вето на любые инвестиционные стратегии для клиентов с капиталом свыше десяти миллионов. Без твоего одобрения не состоится ни одна крупная сделка.

Прескотт остановился, обдумывая сказанное.

— То есть фактически я буду контролировать отношения с восьмьюдесятью процентами активов под нашим управлением.