Оракул с Уолл-стрит 4

— И каждый цент окупится сторицей, — я оторвал чек и протянул его изумленному декану. — Доктор Флеминг, я хочу, чтобы в течение месяца была создана лаборатория, не уступающая лучшим в Европе.

Флеминг, наконец, пришел в себя.

— Мистер Стерлинг, я тронут вашим интересом к моих работе. Большинство финансистов считает медицинские исследования невыгодным вложением.

— Доктор Флеминг, ваше открытие может спасти больше жизней, чем все, что унесли войны в истории человечества, — ответил я с искренним убеждением. — Такие инвестиции бесценны.

— Но почему? — Стивенс все еще держал чек, словно боясь, что тот исчезнет. — Что заставило вас принять столь радикальное решение?

Я задумался на мгновение, выбирая слова.

— Недавно я потерял близкого человека из-за инфекции, которую врачи не смогли вылечить. Тогда я решил, что если у меня будет возможность предотвратить подобные трагедии, я не упущу ее.

Это было правдой, хотя и половинчатой. Я знал, какое значение имел этот препарат для человечества.

— Есть еще одно условие, — добавил я. — Я хочу, чтобы результаты исследований стали достоянием медицинского сообщества как можно быстрее. Не должно быть никаких патентных ограничений или попыток монополизации.

Флеминг энергично кивнул.

— Полностью согласен! Медицина должна служить человечеству, а не частным интересам.

Я улыбнулся. В оригинальной истории Флеминг действительно придерживался таких взглядов, отказавшись патентовать пенициллин.

— Когда можете начать набор команды? — спросил я.

— Немедленно, — ответил Стивенс, все еще ошеломленный. — У нас есть контакты с лучшими микробиологами и химиками страны. Многие будут счастливы присоединиться к такому проекту.

— Превосходно. Доктор Флеминг, планируете остаться в Америке для руководства проектом?

— Если позволите, я хотел бы разделить время между Нью-Йорком и Лондоном, — он задумался. — Там остались мои исследования, да и семья…

— Конечно. Мы организуем все так, чтобы вам было удобно.

О’Мэлли, который все это время молча стоял у двери, неожиданно подал голос:

— Прошу прощения за вмешательство. Мистер Стерлинг, возможно, стоит обсудить некоторые практические детали отдельно?

Я кивнул, понимая его намек. Безопасность, логистика, контракты, все это требовало детального планирования.

— Доктор Стивенс, доктор Флеминг, позвольте моему помощнику встретиться с вашими юристами завтра. Мы оформим все необходимые документы.

— Разумеется, — Стивенс кивнул. — Хотя должен предупредить, университетская бюрократия порой движется медленно.

— Мы найдем способы ускорить процесс, — заверил я.

Флеминг вдруг нахмурился.

— Кстати, о финансировании. Вы не единственный, кто интересуется коммерческим потенциалом биологических открытий. Хотя, в последние месяцы несколько крупных корпораций сокращают финансирование научных проектов.

— Действительно? — я заинтересовался.

— Да. Например, химические компании вдвое сократили гранты нашему факультету. Говорят о необходимости «оптимизации затрат» и «фокусировке на прибыльных направлениях».

Доктор Стивенс подтвердил:

— То же самое происходит по всей стране. Даже такие гиганты как DuPont урезают исследовательские программы.

Это четвертый весомый признак приближающегося кризиса. Корпорации интуитивно готовились к трудным временам, сокращая долгосрочные инвестиции в пользу краткосрочной ликвидности.

— Тем более важно поддерживать науку в такие периоды, — заметил я. — Именно исследования помогут экономике оправиться от любых потрясений.

Мы провели еще час, обсуждая детали будущего проекта. Флеминг увлеченно рассказывал о своих планах, доктор Стивенс делал записи, а я мысленно представлял, как через несколько лет первые пациенты получат спасительное лечение.

Когда мы наконец попрощались, доктор Флеминг дошел с нами до выхода.

— Мистер Стерлинг, — он остановился у двери, — есть нечто, что меня беспокоит. Ваша щедрость поразительна, но не связана ли она с какой-то информацией о грядущих эпидемиях или войнах?

Вопрос застал меня врасплох. Неужели я настолько прозрачен?

— Просто предчувствие, доктор, — ответил я осторожно. — И желание быть готовым ко всему.

Флеминг медленно кивнул.

— В последнее время многие говорят о неких тревожных тенденциях. Не только в экономике, но и в международной обстановке. Возможно, вы правы, готовясь заранее.

Выйдя из здания, мы направились к автомобилю. Солнце все еще светило ярко, но в воздухе чувствовалась подступающая вечерняя прохлада.

— Интересная встреча, — заметил О’Мэлли, когда мы сели в машину. — Вы действительно думаете, что эта плесень так важна?

— Поверь мне, Патрик, это открытие изменит мир. — Я откинулся на сиденье, размышляя о проделанной работе. — И возможно, мы только что спасли миллионы жизней.

— Миллионы? — он усмехнулся. — Это всего лишь плесень.

— Всего лишь плесень, которая победит инфекции, убивающие больше людей, чем все войны вместе взятые.

О’Мэлли покачал головой, но промолчал. Мартинс завел двигатель, и мы выехали на улицы Нью-Йорка.

Я смотрел в окно на городскую суету, думая о контрастах этого дня. Утром благотворительность для детей и больных. Днем инвестиции в научную революцию. А вскоре меня ждали важные встречи в мире политики и преступности.

Тремя чеками, выписанными за сегодняшний день, я потратил больше денег, чем зарабатывали тысячи американцев за всю жизнь. Но каждый доллар был инвестицией в будущее, которое я знал слишком хорошо.

— В офис, босс? — спросил Мартинс.

— Да. Нужно подготовиться к вечеру. — Я проверил время. — И О’Мэлли, не забудь связаться с нашими юристами. Нужно создать отдельный фонд для финансирования научных исследований. Пенициллин только начало.

— Размышляете о других проектах?

— Всегда, — я кивнул. — Наука не должна стать жертвой экономического кризиса. Скорее наоборот, именно сейчас важно инвестировать в открытия, которые помогут миру восстановиться.

Автомобиль мчался по улицам Нью-Йорка, увозя нас от тихих университетских коридоров обратно в мир больших денег и еще больших амбиций. Но я знал точно часть моих денег пошла на дело, которое переживет любые кризисы и революции.

Пенициллин. Маленькая плесень, которая изменит историю человечества. И теперь у нее достаточно ресурсов, чтобы сделать это на десять лет раньше.