Оракул

Не мудрствуя лукаво, я отвел его на базу, где и уложил рядом с его начальником. Совесть меня не мучала, Кузьма многое мне рассказал о том, как доблестные работники борделя учат девочек уму-разуму. Я вернулся в пентхаус, объяснил девочкам, что договорился с их начальством о том, что они останутся со мной на целый день, оставил телефон гостиничного администратора, с которым можно было договориться о заказе еды и оставил им пачку купюр, выуженную из карманов их сопровождающих и даже из бардачка машины.

— А как же вы? — робко поинтересовалась самая смелая из девочек. — Вам от нас вообще ничего не нужно?

— У меня редкое отклонение во вкусе: я получу удовольствие, если вы хорошо проведете время у меня в гостях, — ответил я и подмигнул.

Первым делом я решил отогнать минивен законным хозяевам. Вот только кому именно? На выбор у меня нарисовались три точки: бордель, офис и студия. Подумав, я решил чистить рыбу с головы и поехал в отель, где устроили базу боссы рабовладельцев. Облик я, пока ехал, сменил на личину Кузьмы Муромского. Нравится мне притворяться своим для всяких тварей, походу, это еще одно отклонение.

Хороший отель выбрали сутенеры, пафосный, он выглядел куда дороже, чем мой. Какой-то хлыщ, ошивавшийся в лобби, узнал Муромского и подошел поприветствовать.

— Здоров, Кузя, чего приперся?

— Привет, — ответил я, надеясь, что у банды нет секретного рукопожатия или других фокусов для опознания своих. — Есть новость, надо срочно боссу доложить.

— Что случилось? — наклонил голову хлыщ, глядя на меня с подозрением.

— Это не для твоих ушей, братан, уж прости.

— Пропуск не потерял? — ухмыльнулся «братан».

«Какой еще пропуск», — ругнулся я про себя, но воровская рука уже вытащила из кармана бандита карточку так, что он и не заметил.

Я прошел в лифт, и точно, кнопки, отвечающей за пентхаус, там не нашлось, зато было куда приложить карточку. Лифт поехал, надеюсь туда, куда надо.

Двери открылись, как и положено в пафосном месте, прямо в пентхаусе, в небольшом лобби, где сидели два мордоворота. Встретили он меня примерно также, как и наблюдатель внизу.

— Кузя, хрен ли ты здесь забыл?

— Дело есть! — ответил я и выпустил в их узкие лбы по пуле из Тихони. Подумав, я решил в этой истории Библиотекаря не светить.

Я пинком распахнул двери, ведущие в гостиную пентхауса. Ситуация вызвала у меня легкое дежа вю, не так давно я ворвался на оргию в номер к клиентам именно этих замечательных людей. Только теперь передо мной не обнаглевшие аристократики, а злые матерые волки. У одной из стен уютно горел камин, к нему были повернуты кресла и диван, на которых расселась верхушка сети сутенеров.

— Муромский, у тебя крыша поехала? — безо всякого страха спросил какой-то громила с перебитым носом.

Главным явно был не он, так что ответом я его не удостоил. Вместо этого я, ускорившись, но не сильно, шагнул к живому огню, подумал на секунду, не устроить ли мне здесь маленький пожар, глядя, как суетятся эти лопающиеся от сознания своей важности людишки. Но я пришел ради другого, так что ограничился тем, что взял кочергу и пошел лупить сутенеров по ногам, заодно вышибая из рук стволы, за которыми они дружно потянулись.

— Я тут подумал, друзья, — заявил Кузьма Муромский в моем лице, — нехорошим делом мы заняты. С девушками плохо обращаемся. Про детей и говорить не хочется, сущая гадость. Мы должны немедленно прекратить безобразничать.

— Федя, мать твою, — заорал мордоворот, хватаясь за раздробленную коленку. — Сюда, быстро.

«Это он охранника зовет», — догадался я.

— Федя мертв. Равно как и его приятель, — сообщил я главарям. — Вы тоже сейчас умрете. Вопрос только в том, — я подбросил в руке кочергу, — с целыми костями или в агрегатном состоянии мешка с навозом.

— Кузя! — уставился на меня громила.

— Это не Кузя, дебил, — открыл рот, наконец, очевидный главарь этой банды. — Муромский сроду таких слов не знал. Вы хотите денег, уважаемый?

— Я хочу мира во всем мире, и звание «чистый город» для Гречина. Но для начала возьму деньгами.

— Да кто ты такой, мать твою? — все не мог успокоиться здоровяк с перебитым носом.

— Я тот, кто избавил Гречин от Гвоздя.

— Ты — человек Цитрамона? — спросил главный. — Ну так не гони волну, парень, сейчас все порешаем.

— Скорее он — мой человек, — не согласился я. — А решать мы будем очень простой вопрос. У меня за спиной, фигурально, господа, не дергайтесь раньше времени! У меня за спиной комната, забитая несовершеннолетними проститутками. Все они нуждаются в щедром выходном пособии. А лично я — в оплате моих дорогостоящих услуг по призыву вас к порядку.

— Тебе нужны только деньги? — спросил главарь.

— Еще мы поговорим об интересных видео производства вашей замечательной корпорации. Я смотрел парочку на вашем сайте. Увлекательное зрелище. Хотя и несколько тошнотворное. Неужели кто-то получает удовольствие от просмотра подобных жестокостей? Я — не ханжа, я знаю, что людей заводят садо-мазо-игрища, но это же далеко не они, такие зрелища за пределами добра и зла.

— Не заводили бы, не покупали бы, — буркнул громила с носом.

— Цитрамон хочет подмять под себя киностудию? — решил поддержать беседу еще один гость пентхауса, выглядевший как типичный сутенер с золотой цепью и гавайской рубашкой навыпуск. — Хрена ему во всю щеку.

Я горестно вздохнул, подскочил к нему, снова слегка ускорившись, и начал лупить по голове и всему, что попадалось под руку, кочергой, приговаривая:

— Не смей открывать рот, когда старшие разговаривают!

Когда вконец изуродованный труп сутенера рухнул на ковер, я повернулся к главарю, как ни в чем не бывало, и продолжил разговор с милой улыбкой:

— Вы должны мне рассказать про киностудию. Я понимаю, что она глубоко засекречена, но к чему тайны между друзьями?

— Деньги ему! Киностудия ему! Девочки ему! — разворчался громила с носом. — Не жирно ли?

— Я бы на вашем дал ему все, что просит, — раздался густой бас со стороны лифта.

— Херес, где тебя носило! Он чуть нас всех не уложил! — радостно воскликнул главарь.

Глава 8

Пришелец, присоединившийся к нашей милой компании, был красив как кинозвезда. Он обладал тем редким сплавом брутальности и гламура, что отличал Бонда-Броснана. В том что передо мной инвейдей, сомнения не было никаких, вопрос только в том, почему я не заметил его приближения.