Оракул

— Не разочаровывай меня, мальчик, — голос Минервы сгустился. — Любознательность поможет тебе выжить. Ты оказался в чужом мире, живущем по непонятным для тебя правилам. Впитывай!

— Будем считать, что впитал. Так все-таки зачем я тебе нужен?

— И это тоже говорит в твою пользу. Твои… — я нахмурился, и Минерва сразу поправилась, — ну не твои, хотя мог бы и смириться, что ты теперь Васнецов. Я не оракул (я лучше) но могу предсказать, что Петров как псевдоним не приживется. Никудышный псевдоним, если честно. Лучше бы уж назвался каким-нибудь Патриком Нонеймом. Или нормальным честным Джоном Доу.

— Мы закончили с критикой моего нейминга? — я даже немного обиделся за Петрова.

— Ой все! — я представил себе, как Минерва закатывает глаза. — Короче говоря, Мириады авантюристов, стоит им здесь оказаться, начинают что-то выпрашивать. Я даже даю, потому что архив должен работать. Вещи должны вспоминаться и воплощаться. Васнецовы не стали исключением. Подарила им пропуск, они его благополучно потеряли. Надеются, что ты им площадку расчистишь, дурни. И ты ведь сделаешь это! Удивляюсь я на вас, охотников. Гордитесь, что никто вас нанять не может, а на такие смешные манипуляции ведетесь!

— Так зачем я тебе нужен?

— Я же сказала, архив должен работать. The Show Must Go On. Но все должно быть по правилам. У меня есть ритуал, который я должна соблюдать. Ладно, на этом остановимся пока! Выживешь — продолжим. А теперь иди-ка, охотник, по своим делам. Заодно и руку вора опробуешь.

Мне разговор с шаром посреди темного ничто изрядно надоел. Теперь надо заставить слушаться руку. У меня уже есть опыт управления ликвором, вряд ли тут принципиально другие методы. Так что я отдал команду руке отправить ее в мой новый мир к моей машине.

Обновка моя ожидаемо вступила в торг. Но я-то думал, что она опять начнет выяснять, кто в моем теле хозяин, но протез хотел другого. Рука вора хотела воровать. Лазить по карманам, вскрывать замки, словом, веселиться.

— Украсть бумажник с тела поверженного врага тебя не устроит? Я этим постоянно занимаюсь.

Протез, естественно, не говорил на каком-то языке. Просто я-он очень хотел стибрить что угодно любым разумным или феерически глупым способом. Желание это было явным, осмысленным и очевидно не моим.

Я не был настроен торговаться, так что прежде всего попытался понять, смогу ли я вернуться хотя к зубастикам сам, без ее помощи. Прислушавшись, я ощутил вибрации того мира и приготовился нырнуть в «кроличью нору». Рука в ответ четко дала понять: не в ее смену. И впрямь, шагнуть в трещину я не смог. Меня охватила такая злость, что я достал катану, примерился четко по шраму и всерьез собрался рубить, не испытывая ни жалости к себе, ни сомнения.

Отсечь бунтующую кисть я не успел. Из пустоты архива я вмиг очутился около своей машины в полукилометре от рок-клуба.

Светало. Ночь резни подходила к концу. Ехать на дачу и пугать рваными кровавыми тряпками Ольгу и бабу Степу не хотелось. На съемной квартире обосновались Васнецовы. Я подумал и отправился в дом, отобранный у барона Вержицкого. Я все равно решил его обживать, хотя и только после косметического ремонта и смены обивки у мебели.

И все же я подъехал туда. Вышел из машины, накинув свой же облик, но в чистом костюме. Из багажника достал чистый комбинезон, пока все же не боевой, а спортивный. Дал себе зарок держать в машине еще и смену белья. Знаю же себя, полчаса любой прогулки, и весь в кровавых лохмотьях.

Принял душ, нашел в шкафу чистый халат, сел в то же кресло, в котором когда-то поджидал барона, и сразу заснул на несколько часов. Разбудил меня неимоверный голод. Ликвор с гордостью докладывал, сколько повреждений ему удалось исправить, пока я отдыхал, а воровская рука напомнила, что она у меня имеется и успешно прорастает в организм Андрея Васнецова.

И все эти герои хотят жрать как медведь после спячки. Спорить я не стал, поискал на карте ближайший ресторан, и сразу отправился туда. Набрал неприличную кучу еды, официанты высовывали носы из кухню, глядя на меня как на чудо невиданное, когда я методично очищал тарелку за тарелку.

Утолив первый голод, я достал папку от Михельсона. Где видели в последний раз нашу потеряшку? Светлана Верескова спала до обеда, потом встречалась с подругами. Нормальная тусовка золотых девушек: посидели, посплетничали, попили коктейли, потом прошлись по магазинам, заглянули в СПА-центр. Девушки опрошены, Света попрощалась и села в машину, которую и нашли на окраине города вместе с мертвым телохранителем.

Там закончила поиски полиция, а я начну. Но сперва я, конечно, стоит приодеться. Я заехал в магазин, где накупил полный комплект одежды, костюм, который сразу надел на себя, плюс запасной, который ушел в багажник моего красивого эдельвейса. Ну и белье, надо выполнять данные себе обещания.

Нарышкин — прекрасный город. Зачем же ты, Светочка, поперлась, на ночь глядя, в такую богом забытую дыру как Гречин? Поехала разморенная процедурами, наверняка пьяненькая, больше часа скучала на заднем сидении дорогого баварца. Куда же вы приехали? Не самая трущоба, но и не центр. Тело капитана гвардии нашли на автостоянке. Куда бы взбалмошная наследница ни направилась, ты бы ее одну не отпустил. Значит, либо вы только вышли из машины, либо ты сидел и ждал ее. И явно дела у Светочки были неподалеку, в одном из ближайших домов, скорее всего ты даже за входом наблюдал прямо отсюда.

Место мерзкое. Воняет из каждого переулка, но мы все равно принюхаемся. Вот он, запах твари, выделяется даже на общем поганом фоне. Свету я пока не чувствую, она ничего особо не боялась. Но пойдем по следу. А ведет он в то двухэтажное здание неподалеку, старое, из красного кирпича, так должна выглядеть школа в романах Стивена Кинга. И я был прав, вход отлично виден со стоянки.

Когда я прочитал вывеску на двери, меня разобрал неудержимый хохот. Это была истерика, овладевшая мной на несколько минут, пока я не просмеялся, и не взял себя в руки, утирая слезы. Библиотека! Золотая девочка, выросшая в эпоху Сети и Тик-тока, как бы он в этом мире ни назывался, ходит в библиотеку. Зачем? И почему такое заведение в наше время существует?

Ладно, надо осмотреться. Первым делом замаскировал сущность инвейдея. Сказывалась практика, ликвор уже не стонал от напряжения, выполняя такой приказ. К тому же, к моему огромному удивлению, ему на помощь пришла рука. Оказывается, маскировка и все эти смены личности относятся к искусству воровства, так что протез с радостью включился в эту игру. Потихоньку они с ликвором находили общий язык.

За стойкой старушка в тяжелых очках, сиреневом вязаном свитере и с пучком редких волос на затылке восседала с видом английской королевы. Я только открыл рот, чтобы поздороваться, как она царственно указала на огромный баннер над своей головой: «Просьба соблюдать тишину в библиотеке».