Оракул

В зале предсказуемо никого не было. Я наконец принюхался как следует, стараясь разделить запахи хищников, жертв и общей беды. Почему я не сделал этого сразу, а потерял полдня за интересным, но необязательным чтением? Ответ прост: это была непростая библиотека с выдающейся библиотекаршей. Место влияло на меня, как и на всех, кто сюда попадал.

След вел меня не в подвал по сложившейся традиции, а на второй этаж. Поднявшись туда, я не нашел ничего кроме обычного жилища старушки с сервантами, хрусталем, слониками и непременным запахом лекарств и пыли. Зато в конце коридора обнаружилась крутая лестница, ведущая еще выше.

Я взобрался по ней, оказавшись на странном чердаке. Он представлял собой ухоженную и чистую каморку. В полной темноте, не мешавшей, впрочем, моему зрению, усиленному ликвором, выстроились кругом разномастные кресла, явно приобретавшиеся от случая к случаю. Половина пустовала, а в других сидели люди в монашеских рясах с капюшонами, закрывавшими лица. На груди у каждого висели таблички с надписями «Должник» или «Вредитель».

В центре круга скорчилась в луже крови Антонина Яковлевна. Васенька стоял над ней, обхватив обеими руками пистолет с глушителем. Мальчик плакал.

— Пожалуйста, я не хочу! Не хочу, — рыдал он.

Я почувствовал мощнейшую ментальную атаку, и страх, захлестнувший и Васеньку, и библиотекаршу.

— Довольно, — произнесла старушка слабым голосом. — Все кончилось, здесь САБ.

Васенька с самым несчастным видом навел на нее оружие. Ускорившись, я аккуратно отобрал пистолет.

— Ты повредил книгу, — не своим голосом произнес мальчик, — ты должен быть наказан. Я бы посадил тебя в кресло, но ты слишком опасен. Просто умри.

Я испытал очень странное ощущение, будто бы в моей голове поселился новый жилец. И он попытался приказать вместо меня моей руке. Она должна была упереть ствол снизу в подбородок и спустить курок. Но я не был настроен жить в коммуналке.

— Никто больше не умрет, — возразил я. — Кроме тебя, конечно, кем бы ты ни был. Но тут уж прости. А теперь пошел вон!

Усилием воли я вышвырнул непрошенного гостя из своей головы.

— Что ты такое? — раздался скрежет из дальнего темного угла.

— Эй, это мой вопрос! — возмутился я. — Впрочем, неважно!

Я выстрелил в темноту, ориентируясь не только и не столько на голос, сколько на ощущение твари в углу чердака. Затем я включил фонарик в смартфоне, и осмотрел бабушку. Рана казалась неопасной, пуля проскочила навылет, пробив мягкие ткани в боку. Я снял с нее кофту и приложил к ране, приказав Васеньке прижать ее крепко-крепко.

Спустившись на второй этаж, я довольно быстро нашел аптечку с очень богатым наполнением. Теперь я смог толком перевязать Антонину Яковлевну и наконец рассмотреть тварь и ее жертв в креслах.

Монстром оказался дряхлый голый старикашка, лысый и худой до изнеможения, скелет, обтянутый кожей.

Антонина Яковлевна что-то очень тихо простонала.

— Что-что? — не расслышал я.

— Одержимость! — пришел нам на помощь Васенька. — Он вселялся в каждого из нас по кругу. Иногда во всех сразу. Бабушка сопротивлялась. Я просил ее сбежать, но она не могла бросить библиотеку и всех нас.

— Ты — ее внук? — спросил я.

— Нет, но я любил ее. И сейчас люблю, конечно же. Она выживет?

— Рана неопасная. Шансы есть.

— Простите, что я в вас стрелял. Я не хотел, правда.

— Не попал же, — улыбнулся я. — А пистолет где взял?

— Это старика. Он очень любил эту пушку, называл «своим библиотекарем».

Из пятерых сидящих в креслах живы были двое. Одной из них оказалось Светлана. Стоило бы поплакать об остальных, но я испытал облегчение. Те трое умерли много часов назад, сегодня же я никого не потерял из-за медлительности.

Я позвонил Михельсону, объяснил, что надо бы очень тихо зачистить это место, отправив пострадавших в больницу. Артем Давыдович ответил, что это его работа. Я отдельно попросил, чтобы у мальчика и бабушки не было проблем. И конечно же, меня здесь не было. «Не учи ученого», — рассмеялся в ответ сабовец.

Я дождался скорую, проследил, чтобы о пострадавших как следует позаботились. Больше меня в библиотеке ничего не удерживало. Выбитое стекло в машине раздражало, но день был теплый, осколки на мое сиденье не попали, и я махнул рукой, потом завезу к Маузеру, он все починит и пропылесосит. Отдавать Эдельвейс в сервис в Гречине я не хотел. Пока что этот город я воспринимал как враждебную территорию.

Отправился же я в гостиницу, где за мной еще числился номер. Там я привел себя в порядок, немного поспал, затем нашел администратора с самыми честными глазами и попросил его отдать мне на сутки пентхаус. Облик я, конечно же, выбрал не Васнецовский, «нарядился» Луи дю Финесом. Использовать Джона Клиза без Сони мне не хотелось. Несколько купюр, и лучший номер отеля стал числиться в базе как требующий срочного ремонта. Тот же администратор прислал в номер фрукты, сладости и цветы для гостей, которых я ожидаю. И стейк с запеченным бейби-картофелем для меня, а то я проголодался, пока с монстрами воевал.

На сайте, что дал мне покойный Никита Филимонов, я нашел номер Кузьмы Муромского, сутенера и растлителя малолетних. После недолгих препирательств мне удалось уговорить его привезти показать «особо свежий товар», пришлось соврать, что обычно я с такими просьбами обращаюсь напрямую к Гвоздю, смотрящему Гречина, но сейчас он пропал, но контактик оставил. Ну и поклялся, что я не сотрудник полиции, куда же без этого. Ну так я и не сотрудник, в этом я ни словечка не соврамши. Я сказал, что смотреть хочу всех, и да, готов заплатить за потраченное время.

Уже через полчаса в дверь постучали, и в пентхаус вошла вереница ночных бабочек, на вид не старше четырнадцати лет. Я предложил девочкам развлекаться, номер оставался в их полном распоряжении, включая телик и игровую приставку, но просил их дождаться моего возвращения. Мне же надо было срочно переговорить с их сопровождающим.

— Что за дела? — возмутился было Муромский, а судя по голосу, это был именно он.

Но я бесцеремонно схватил его за шею и выволок в коридор, где ткнул под ребра свою обновку — пистолет Библиотекарь, от которого ликвор оказался в полном восторге. Как я понял, это был родственник Тихони, скорее всего, предыдущая его модель.

Притихший Муромский покорно вышел со мной на улицу и проследовал в заветную подворотню, откуда мы переместились на военную базу в степном осколке. Удобное и проверенное место для интимной беседы.

Через час я уже знал гораздо больше о структуре организации, в которую кроме простого борделя, входила и студия для съемок всякого интересного видео. Адрес борделя, студии, а главное, офиса, который располагался в пентхаусе, очень похожим на мой сегодняшний, но в другом отеле.

Решив, что знаю достаточно, я без лишних рефлексий свернул Муромскому шею. В карманах я нашел достаточно денег, а также ключи от минивена, который терпеливо ждал хозяина на гостиничной парковке. Автомобиль оказался с нагрузкой в лице водителя, но и он проявил себя лояльным и послушным гражданином, увидев дуло Библиотекаря у своего носа.