Оракул

Откатившись в сторону, чтобы увернуться от мечей тройки, я рубанул катаной ближайшему мертвяку по шее. Голова слетела с плеч, и покойник угомонился. И все же меня окружали две полных пятерки и одна невольная четверка. И они были быстры и умелы, почти как вампир Пижонов, земля ему стекловатой.

Я решил сосредоточиться на офицерах. Метка работала и на удары холодным оружием. Вертясь, как уж на сковородке, я смогу пометить всех троих ведущих пятерок. Заставив ликвор еще прибавить мне скорости, я нанес три точных удара. Как я и ожидал, без ментального контроля со стороны офицеров, мертвые воины превратились в тех, кем и должны быть, — в тупых зомбаков, с которыми я расправился без особого труда.

Ликвор радостно впитал немного эйфории, пополняя почти истощившиеся запасы.

— Не расслабляйся! — рявкнула хозяйка.

На меня надвигался новый мертвяк, высокий, сильно за два метра, в прекрасном дорогом доспехе. Воина окружала синяя дымка, и меня охватило предчувствие, что это — вполне эффективная часть его защиты. Еще меньше мне понравился его меч, точнее, от него возбудился ликвор, что было очень плохой приметой.

В скорости и искусстве фехтования мертвый римлянин не уступал вампиру Владу, возможно даже превосходил. Если бы ликвор не подкрепился его мертвыми товарищами, бой кончился бы очень быстро. Как я и ожидал, пробить туманный доспех поверх стального оказалось трудно. Возможно, паучий шамшир помог бы, но его у меня с собой не было. Пижонская катана не была каким-то волшебным оружием, просто очень хороший меч. Но ликвор подсказывал, что трофей от такого пришельца, как Влад, делает катану особенной, и он, ликвор, может эту особенность использовать.

Погубил меня луч солнца, отразившийся от оконного стекла в пантеоне, единственного «живого» здания в фальшивом городе. Я на мгновение ослеп, и римлянин нанес удар, который я не смог отразить, только подставил ладонь так, что клинок пронзил ее.

Кисть руки окутал тот же синий дымок, от кончиков пальцев начала распространяться чернота, кожа трескалась и отваливалась. Никакой анестезии этот процесс не предусматривал, я чувствовал, как рука гниет заживо.

Римлянин улыбнулся, это выглядело кошмарно с его-то разложившимся лицом зомбака.

— Теперь ты наш, — произнес он глухо. — Идем же, убьем суку, это место должно стать нашим.

— Режь! Режь руку! — отчаянно завопила хозяйка.

— Режь, — беззвучно согласился ликвор, — иначе я не справлюсь.

Руку, конечно, было жалко, но становиться зомби не собирался, будь я хоть трижды покойником. В конце концов я почти вампир, а в Героях меча и магии этот класс гораздо выше.

Уговаривая себя таким неубедительным монологом, я рубанул по руке повыше кисти. Римлянин к тому времени совершенно расслабился, я напряг ликвор, вкладывая в силу и скорость все, что тот мог мне предоставить. Голова мертвяка покатилась по асфальту, коснувшись пальцев, несколько секунд назад бывших моими.

Оторвав рукав, я как мог перевязал культю. Теперь ликвор, немного оживший после вклада мощного римлянина, смог унять кровотечение.

— Заходи! Гостем будешь, — неожиданно весело заявила хозяйка.

Пантеон изменился, но не внезапно и резко, а как будто сменился источник света, и мозаика сложилась в другую картинку. Сбоку от храма я увидел портик — крыльцо и крышу, будто всегда бывшие на этом месте, но почему-то не замеченные мной раньше. Баюкая искалеченную руку, я поднялся по ступенькам.

Внутри было слишком темно, я как ни старался, не мог разглядеть абсолютно ничего, хотя для зрения, усиленного ликвором, обычно не возникало таких смешных препятствий.

— Ты ничего не видишь, потому что здесь ничего нет, — подсказала хозяйка ехидным голосом, — вообще ничего.

— Ты читаешь мои мысли? — возмутился я.

— Было бы что читать, мысли-то примитивные! И не переживай ты так о своей руке. Тоже мне потеря. Сейчас подберем тебе что-нибудь на замену.

— Как подберем? У тебя тут склад отрезаных рук?

— У меня тут склад всего. В том числе и богатейшая коллекция имплантов и протезов. Жаль, тебе глаз не выкололи, а то есть очень интересный комплектик. А то сейчас удалим, чик, и готово! Не пожалеешь!

— Так, не трогай мой глаз. Что там с рукой?

Посреди темного ничего возник сложный белый агрегат явно медицинского предназначения. В центре конструкции располагался стеклянный аквариум с белым гелем. Спереди в него был вмонтирован маленький шлюз.

— Суй руку!

— Сюда, — я указал на шлюз.

— Да! Не тяни, а то срез зарубцуется, будет во сто раз больнее.

Я не стал тянуть. Как только рука оказался внутри за стеклом, в агрегате возникло другое окошко, на подставке начали меняться кисти руки разного цвета и размера. Они сменяли друг друга под комментарии хозяйки.

— Рука воина, ну нет, ты и так сильный. Надо что-то неожиданное. У этой шустрые пальчики, но обойдешься, ты же у нас не альфонс какой-нибудь. Ведь нет? Да шучу я!

В окошке возникла рука в темной коже и со слишком длинным пальцами.

— О, рука вора. Вот это тебе нужно!

— С чего бы? И она такая, не похожа на мою.

— Цвет кожи пусть тебя не смущает. Имплант лизнет твою ДНК и подстроится.

Протез переместился в аквариум с моей рукой, что-то крепко прихватило мое предплечье в шлюзе, шевелить я им больше не мог. Наверно с помощью ликвора, я мог бы разнести этот агрегат вдребезги, но так поступать явно не стоило.

Первым делом в геле растворилась одежда, включая обмотки вокруг раны. Кожу защипало, но не очень сильно. Чернокожая кисть приложилась к срезу. Гель загустел, я перестал что-либо видеть в аквариуме, зато многое почувствовал. Чтобы не думать о боли, я продолжил пустой разговор.

— Я не собираюсь ничего воровать.

— Во-первых, не зарекайся, при твоей-то профессии! А во-вторых, речь идет не о том, чтобы кошельки на вокзалах штырить. Точнее этот название переводится как «Рука мастера, открывающего двери».

— Откуда переводится?

— С языка, что ты ни разу не слышал, и вряд ли услышишь. Эти существа живут слишком далеко от вашего сегмента реальности. Ты уже знаешь, что в твоем мире называют дверями?

— Порталы в другие миры.

— Ну до миров ты еще не дорос, даже не суйся, заблудишься. Но по осколкам будешь шастать не хуже твоей мамашки-неумехи.

— Ты знаешь Васнецовых? — я начал кое о чем догадываться.

— Они заходили ко мне в гости.

— И ты подарила им замок!

— Это скорее пропуск на одну семью и в один мир. Хорошо, что ты смог им воспользоваться по-семейному. Этот протез — тоже пропуск, твой личный, но уже универсальный.

Гель вернул прозрачность, я увидел свою новую руку.

Глава 6

На первый взгляд протез был неотличим от нормальной, живой и, главное, моей руки. Цвет кожи, длина пальцев и все, что касалось мне ненормальным на первый взгляд, ушло, как и обещала хозяйка. На запястье, там, где я рубанул катаной, остался тонкий бесцветный шрам. Я уверен, что необыкновенный медицинский аппарат, за пару минут прирастивший мне протез, мог и его убрать, но зачем-то оставил. Возможно, так приказала хозяйка из вредности.