Орлиное гнездо

Потом перед глазами прояснело, туман разошелся, и Албу увидел…

– Мы победили! – улыбаясь, прошептала чернокосая княгиня, тормоша своего охранителя и роняя счастливые слезы ему на грудь. – Албу! Не смей падать в обморок, ты жив, слышишь?..

– Он легко ранен, но ударился головой и потерял много крови. Мы выходим его, - откликнулся голос златокудрого князя.

Албу закрыл глаза и позволил себе провалиться в блаженное беспамятство.

========== Глава 60 ==========

Они въезжали в город торжественно – строем гордых, победительных латников: никто из тех, кто мог держаться в седле, уже не помнил о своих ранах. Полоскались на ветру сбереженные стяги, и выше всех – два ярчайших, алых знамени: стяг Белы Андраши, золотой коршун, и стяг Иоаны, серебряный орел на католическом кресте. Албу был все еще слишком слаб, и знамя Иоаны вез Мареа, второй охранитель некоронованной государыни.

Пока еще некоронованной – но те, кто опускался на колени на улицах Тырговиште при виде победителей, уже видели на ней венец. Сопротивления почти не оказывали – те, кто мог его оказывать, были или безжалостно перебиты, или ранены: остальные же, будь то турки или валахи, уже представляли за спинами завоевателей несметные полчища венгерского короля. То, что Корвин вступил в дело всерьез, не оставляло сомнений.

Иоана выступала обнажив голову: не то из презрения к опасности, не то по странному капризу – чтобы никто не усомнился, что она женщина: и вид воительницы в черных латах, на черном боевом коне вызывал именно тот благоговейный ужас, которого она ждала. Даже вид Белы Андраши, венгерского рыцаря, который должен был вознестись князем Валахии, вид собственной крови на его светлых латах не так поражал зрителя. Бок о бок будущие князь и княгиня проехали по главной улице – они направлялись к господаревым палатам: навстречу Раду Дракуле. За его короной.

– А Раду Красавчик все так же сидит в своей норе и трясется, - процедила Иоана, краем глаза увидев, как справа зашумели люди и всплеснулись руки – не то приветственно, не то с угрозой. – Ничего удивительного, что мой народ, побыв под этим турецким наложником всего несколько месяцев, предал его в наши руки! Какой прок моим храбрым сородичам в таком князе!

– Погоди, Иоана, не горячись! – тихо воскликнул Андраши. – Ты еще не видела его! Будь осторожна!

Иоана только рассмеялась. Потом обернулась к своему знаменосцу.

– Мареа! Выше стяг! – приказала она. – Пусть Красавчик увидит, кто жалует к нему!

И высоко взлетел распятый орел – распятый торжествовал над своею смертью: как воин, преодолевший себя во имя любви к тем, кого он отстоял.

Победители въехали в ворота дворца: те уже были открыты – с турецкою готовностью подольститься, чтобы потом воспользоваться минутой и восторжествовать. Но покамест торжествовали христиане – над своим же собратом, православным князем.

– Ну-ка, где же ты, Красавчик? – пробормотал Андраши сквозь зубы, приподнимаясь в стременах. – Покажи-ка нам свое личико! И в самом деле любопытно посмотреть, каков ты есть!

Узурпаторы остановились перед дверями, в которые Иоана когда-то входила, направляясь на расправу к Владу Цепешу.

Раду Дракула по-прежнему не показывался.

– Мареа, - приказала Иоана прежде, чем ее повелитель снова открыл рот. – Передай кому-нибудь другому мое знамя, а сам иди и позови князя Валахии! Если он до сих пор не изволит выйти к нам!

Мареа поклонился и передал стяг одному из валахов. Он только спрыгнул на землю, как в палатах господаря раздались гулкие быстрые шаги – а следом появился и тот, кого им так не терпелось увидеть.

Господарь Валахии был облачен в доспех, прекрасный немецкий доспех, а в руке держал меч – искривленный турецкий меч. Голова его была непокрыта, и победители смогли удостовериться, что молва не зря называла Раду Дракулу прекрасным, – он и в самом деле был прекрасен: и пронес свою красоту невредимой через все битвы, сотрясшие его родину. Он был выше и стройнее старшего брата, намного уже его в плечах – но это только придавало сложению Раду соразмерность, какой недоставало Владу Дракуле; к тому же, Влад Цепеш выглядел значительно старше своих лет, а брат его – значительно моложе. Темные волосы молодого князя волнами ниспадали на плечи, а благородное лицо было бы совсем юным, если бы не аккуратная бородка, окаймлявшая рот на турецкий манер. Сейчас на нежных щеках властителя Валахии пылал румянец, а голубовато-зеленые глаза смотрели по-детски сердито.

Иоана улыбнулась бы этому зрелищу, если бы Раду Красавчик не открыл рот: и тогда прекрасные черты исказились, как у чудовищно избалованного ребенка, которому вдруг отказали в удовлетворении каприза. Голос его был высоким и молодым, но в нем звенела ненависть:

– Как смеете вы, венгерские собаки, вторгаться в мои владения?

Подъятый меч его указал в грудь Иоане. Ее свита схватилась за оружие; но Андраши крикнул:

– Не сметь! Он ничего не сделает!

Потом узурпатор сказал, обращаясь к Раду:

– Это более не твои владения, князь Дракула! Именем твоего сюзерена, пресветлого короля Матьяша Корвина, ты низложен!

Андраши говорил смягченным голосом, точно увещевая ребенка, - и это, должно быть, взбесило валашского князя окончательно. Раду чел Фрумош шагнул к венгру и пронзительно крикнул:

– Венгерский король мне не сюзерен! А ты – жалкий раб и подголосок своего Корвина, вместе с этой шлюхой!..

Он занес меч; но обрушил его не на Андраши. С проворством, какого от него не ждали, Раду Дракула повернулся и бросился на Иоану.

Воительница успела отпрянуть, конь встал на дыбы – и меч вонзился ему в грудь. Брызнула кровь, обагрившая лицо князя; а тот ухмылялся, как ни в чем не бывало.

– Жаль, не достал тебя!

Казалось, эта маленькая месть успокоила его; конь под Иоаной захрипел, споткнулся, и Иоана спрыгнула на землю прежде, чем издыхающее животное упало и увлекло ее за собой.

Андраши уже был на земле. Он смотрел на Раду с застывшим от ненависти лицом – отражением лица Красавчика.

– Я бы убил тебя за это, хоть ты и князь Валахии, - сказал венгр. – И пощажу тебя только из почтения к твоему славному роду!

– Еще бы ты меня тронул, - надменно, точно до сих пор не понимая своего положения, отвечал князь. Раду Дракула взглянул на Иоану и плюнул в ее сторону; несколько мечей мгновенно обратились на него, но тут уже Иоана крикнула своим воинам:

– Не троньте его!

Она печально улыбнулась, глядя, как вздрагивает в агонии тело ее коня.

– Это мелкая месть, - прошептала Иоана.

– Мы пришли за твоей короной. Отдай ее нам, - уже спокойнее сказал князю Андраши. Раду рассмеялся, точно в последний раз показывая свой нрав.