Орлиное гнездо
Шрифт:
Иоана ощутила прикосновение волос, дыхания, - а потом застонала, почувствовав нежность губ и усов. Когда она стала хватать воздух ртом, шарить руками по ложу, теряя рассудок и грозя оцарапать любовника, Андраши вдруг оторвался от нее и повернул ее на бок. Он прижался к ней сзади, лобзая ее шею, спину.
– Тебе так нравится?
Она не смогла ничего ответить: только всхлипнула. И тогда он взял ее, осыпая поцелуями ее шею, нашептывая слова любви. Они как будто качались на волнах – или парили, ничего не стыдясь. И только тогда Иоана вполне ощутила себя женою,
Она засмеялась, повернувшись к супругу лицом и осыпая его поцелуями; он был так же счастлив, как и она. А потом Иоана вдруг опечалилась.
Андраши тут же нахмурился.
– Что с тобой? Ты не…
– Нет, ты осчастливил меня, - шепотом ответила она. – Но так, со спины… я была беспомощна, как будто я сделалась лошадью, которую ты оседлал. Только вчера я сама скакала на лошади!
Андраши посуровел.
– Ты думала, что я хотел унизить тебя? – спросил он уже в полный голос.
“Она забыла – и тело, и душа ее забыли, что смирение женщины начинается с брачного ложа”, - сокрушенно подумал венгр.
– Должно быть, не хотел, - растерянно, со слезами обиды сказала Иоана. – Но так вышло!
– Ты мой возлюбленный друг, - сказал князь сурово. – Унизить тебя для меня все равно, что унизить себя самого!
– Это ведь не так, - отвечала Иоана грустно. – Зачем ты лжешь? Женщина никогда не будет равна мужчине!
– Это и не нужно! – воскликнул он, отчаиваясь высказать ей свое сердце. – Женщины иные, и это прекрасно! Ты – моя супруга, мое прибежище в Боге…
– Вот это верней, - с усмешкой заметила Иоана.
Она сделалась холодна, и князя охватили бесконечная любовь и жалость к ней. Он обнял ее – так же, сзади; она не противилась. Их волосы смешались.
– Ты не хочешь быть моей? – прошептал он ей на ухо.
– Очень хочу, - прошептала она со слезами. – И так же сильно хочу быть ничьей!
Как он любил эту гордую душу!
– Твой дух никому не подвластен, - прошептал Андраши. – Он – от Господа, и он волен, как любой человеческий дух… Всегда помни, как я люблю тебя…
“А все-таки ты будешь моя целиком – и телом, и душою!”
Иоана повернулась к нему, улыбаясь и простирая руки; они поцеловались в знак примирения.
– Вот теперь и в самом деле пора вставать, государыня, - прошептал князь.
Они улыбнулись друг другу напоследок, и Иоана соскользнула с ложа. Обернувшись шелковым покрывалом, она хотела шагнуть к двери; но муж нахмурился и, быстро выйдя вперед, отстранил ее.
– Нет, тебе нельзя показываться в таком виде! И вообще пока нельзя выходить!
Резкость его тона испугала Иоану – и тут же заставила вспомнить все их положение. Андраши надевал благоухающий имбирем шелковый халат с драконами, оставшийся ему от Раду Красавчика, - удивительное сочетание турецкой моды с западным гербовым зазнайством. Подпоясавшись кушаком с кистями, господарь подошел к двери – и, быстро распахнув ее, несколько мгновений осматривал коридор. Потом так же стремительно выступил наружу.
Иоана, с сердитыми и испуганными глазами, опустилась
обратно на ложе и принялась искать взглядом, во что ей одеться. Как долго они проспали? Что творится теперь во дворце?Тут муж вернулся в комнату. Иоана чуть не подскочила на месте, уставившись на него; он даже вскинул руки и рассмеялся, натолкнувшись на ее взгляд.
– Ты целишься в меня, как кулеврина*, - сказал венгр. – Не тревожься! Стража стоит за дверью, как мы ее и поставили, и во дворце все спокойно. Я отправил слугу за водой. Придется надеть вчерашние платья, потому что я не знаю, какие из тех, что имеются, нам подойдут!
Он хватил кулаком по ложу, бледнея от досады.
– Нужно упорядочить нашу жизнь! Я не знаю, как здесь все делалось при Дракуле…
– При котором? При старшем все совершалось в порядке и во страхе Божием и государевом, - мрачно сказала Иоана, почти тоскуя по тем временам. – А младший развалил все, что еще не развалилось само после изгнания Влада…
Явились слуги с горячей водой, полотенцами, мылом и маслами: не то валахи, не то турки. Раболепно кланяясь, они поставили свою ношу. Только взглянув на их смуглые лица и чернявые головы, Андраши раздражительным жестом выгнал прислужников.
Склонившись над умывальным тазом, он погрузил в воду руки и, плеснув себе в лицо, глубоко вздохнул.
– Удалить всех турок из дворца – это первое, - проговорил Андраши, точно диктуя самому себе волю свыше. Глаза его блестели, как сапфиры. – Назначить доверенных слуг, которые будут состоять при наших покоях, из наших собственных валахов…
– И непременно того, кто будет пробовать нашу пищу, государь, - вставила Иоана. – Возьми для этого моего человека!
Он остро взглянул на нее.
– Ты права, дорогая.
Они в молчании совершили туалет и оделись. Облачившись во вчерашнее платье зеленого шелка, Иоана раздражительно заплела две косы и сколола их золотыми заколками над ушами. Укрепив головное покрывало, она протянула руку супругу.
Он стоял, точно только сейчас осознавая, что его может ждать за дверью. Иоана ласково улыбнулась.
– Идем, Бела, это нужно… Валахия зовет!
Шагнув к ней, Андраши порывисто схватил ее за виски и поцеловал в лоб. Последние мгновения, когда они были только возлюбленными!
Потом они вышли за дверь, и тотчас перестали принадлежать себе.
Иоана несколько мгновений слушала, как наперебой стучат их каблуки, - а потом перед ними склонился стражник-валах, стоявший у дверей.
– У тебя утомленный вид, - сказал князь, холодно оглядывая его. – Точно ли все было спокойно? Ты не засыпал?
Слуга так и вскинулся, тараща честные глаза.
– Как бы я посмел, государь! Я был бы мерзким червем после этого!
– В самом деле, - так же холодно произнес венгр. – Что ж, хорошо. Иди позови человека себе на смену, а сам можешь пойти отдохнуть.
Низко поклонившись, стражник ушел. Андраши посмотрел на Иоану.
– Вот так, - мрачно заключил он. – Государю приходится самому следить за каждою тенью!