Осторожно - пума!

по-черному, но сохранившей нам здоровье. Растащили ку-

да-то бревенчатые избушки. Не позволила Огоджа вывозить

ее уголь — свою собственность...

Как будто сузилась с тех пор широкая падь. Вместо

худых, беспорядочно разбросанных избушек над тайгой

возвышается корпус мощной тепловой электростанции, а на

склонах пади прочно осели аккуратные домики рабочего по-

селка Огоджа. Не нужно теперь спичек, чтобы разжигать

железные печурки или топить баню: повернул выключатель—

и квартира наполняется теплом электрических печек, пово-

рот крана — и ванна наполняется горячей водой.

Вместо робко намеченной тропки тайгу уверенно разре-

зала просека с линией высокого напряжения. И никакие

муссонные дожди не в состоянии помешать непрерывному

потоку энергии огоджинского угля на прииски и рудники,

густо покрывшие туранские кручи.

Просеки с линиями электропередач проектировали по

нашей уточненной карте, а не по той, составленной

по расспросным данным, которой трудно было пользоваться

даже для простой ориентировки в тайге.

Шапка крупы

Июнь застал нас на дальнем краю Родины.

Дальневосточная весна была в зените. Экспедиционный

катер с полевым оборудованием и четырьмя географами,

дрожа от напряжения, еле преодолевал своими девятью де-

сятками лошадиных сил встречное течение Зеи. А когда по-

вернули в ее приток Селемджу, пошли и вовсе медленно. В

низовье этой немаленькой реки снег уже сошел с лугов,

болот и полей, но дикие хребты, вздымавшиеся за сотни ки-

лометров в ее верховье, еще были покрыты снежными

шапками, и, постепенно тая там, снег не позволял быстро

спадать полой воде. Разгулявшееся половодье уносило кучи

прошлогодних листьев и хвои, куски торфа с бурой травой,

обломки льда разрушенных водой наледей, иногда плыли и

вывороченные с корнем деревья. Река весело смывала остат-

ки отмершего и неустойчивого, освобождая место новой

жизни, но нас она не очень-то хотела допускать в свое вер-

ховье. Выбирая в русле наиболее тихие места, старшина при-

жимал катер к тому месту, где была затоплена бровка поймы.

Вода залила огромные пространства Зейско-Буреинской

низменности, но из воды над пойменной бровкой белыми

барьерами поднимались верхушки цветущих кустов чере-

51

мухи. Вся километровая ширина реки была наполнена че-

ремуховым благоуханием. Когда мы приставали к этому

барьеру на ночь, то аромат черемухи выгонял с катера бен-

зиновый запах.

Через несколько дней измученный катер достиг поселка

Селемджинск, где расположилась база топографической

партии, в которой мы работали. Выше по реке начинались

горы, мелкие перекаты, течение убыстрялось, и катер даль-

ше идти не мог. Кроме того, два географа — Сергей Воскре-

сенский и Лида Лебедева уже приехали и именно отсюда

должны были начать свои исследования. До района работ

отряда Нади Сеютовой оставалось около сотни, а до моего

около двухсот километров.

От Селемджинска до Стойбы было восемьдесят три кило-

метра. Там мы должны взять оленей и проводников и ра-

зойтись в разные стороны горной и болотистой тайги.

Под вечер следующего дня трехтонный ЗИС, нагружен-

ный экспедиционным оборудованием, материалами и про-

дуктами не только для наших, но и для топографических

отрядов, базировавшихся в Стойбе, остановился на ее ок-

раине.

Стойба по здешним местам поселок громадный. Он слу-

жил перевалочной базой с воды на колеса тресту «Амурзо-

лото». По берегу Селемджи вытянулись продовольственные

и товарные склады. В центре поселка автобаза чуть не на

сотню грузовиков, авторемонтные мастерские, магазины,

столовая, почта, клуб. На окраине кирпичный завод. В трех

километрах вблизи автотракта наша аэрогеодезическая эк-

спедиция расчистила место для посадочной площадки своих

«королей» воздуха, и сюда в этот год стали впервые садиться

двухместные У-2. Впоследствии размеры посадочной пло-

щадки постепенно росли и в конце концов получился нор-

мальный аэродром, что еще больше повысило значение Стой-

бы в округе.

Со всех концов Советского Союза собрались в Стойбу рус-

ские и украинцы — они в основном работали на автотранс-

порте.

На противоположной стороне Селемджи, как бы вытряхну-

тые из дремучей тайги, белели новенькие домики таежных

охотников и оленеводов — эвенков и якутов. Этот поселок

и был собственно Стойбой, возводимой на месте прежнего

зимнего становища кочевавших эвенков. Когда в тайгу про-

никли автомашины, возникла Новая Стойба и обогнала в

своем развитии старую, которую стали называть Стойбой

52

Якутской. Именно туда лежал наш путь. Там были олени

и оленеводы — знатоки тайги. Однако уже вечерело и пе-

реправляться с грузом на другую сторону бурной реки было

поздно. Кроме того, наш шофер спешил в обратный путь.

Якутская же Стойба была еще поселком неблагоустроен-

ным. Эвенки переживали первый год перехода от кочевого

образа жизни на оседлый — шла революция в быту. Про-

цесс этот протекал не всегда гладко. Всю жизнь провед-

шие в чумах и палатках охотники понятия не имели, как

строятся дома. Их рубили жители Новой Стойбы.

Чистенькие, с затейливыми балкончиками, русскими печа-