Осторожно - пума!

переправляться пять раз, и часа за четыре мы вряд ли прошли

более двух километров.

35

Тем временем вода прибывала и даже на самых мелких

перекатах стала выше колен. Переходя в шестой раз реку,

я наступил на гальку, выскользнувшую из-под ноги. Су-

дорожно взмахнув руками в поисках спасительной соло-

минки и независимо от сознания набрав полные легкие

воздуха, рухнул в воду. Так же инстинктивно руки и ноги

размахнулись в стороны, стремясь захватить как можно

большую площадь дна, чтобы увеличить силу трения. Но

прежде чем тело успело распластаться на дне и затормозить,

струя проволокла меня и раза два перевернула, больно

ударив грудью о камни — хорошо, что не головой. Никаких

сил не хватало противостоять ее бешеному напору. Я понял

всю свою ничтожность по сравнению с этой мощью, но про-

должал шарить руками по дну. В голове была только одна

мысль:

— Только не теряться! Только не теряться!

Мне повезло. Я наткнулся на большой камень. С не-

вероятным напряжением уперся ногами и руками о кам-

ни дна и встал на четвереньки, пытаясь поднять голову

над водой. А она хлестала по лицу. Рта раскрыть нельзя.

Кое-как, урывками переводя дыхание, на четвереньках доб-

рался до берега и посмотрел на товарищей. Один, так же как

и я, выползал из воды на четвереньках, а двое кое-как доб-

рели без приключений. Дрожа от озноба, нечеловеческого

напряжения мускулов и нервов, мы в изнеможении упали

на прибрежные камни.

— А в воде-то теплее, чем на берегу,— стуча зубами,

сказал Грязнов.

— И правда, вроде бы теплее.

— Когда с саликов спускались в воду, то камни выбирали

да на цыпочки поднимались, чтобы не промокнуть, а сей-

час, как утки, ныряем, и хоть бы что,— пытался пошутить

Вершинин, стараясь придать как можно больше бодрости

своему вибрирующему голосу.

— В воде-то только вода, а здесь еще и ветер. Два

холода сразу. Б-р-р!

Пальцы на руках покраснели и не гнулись. По телу

между бугорками «гусиной кожи» текли ледяные струи.

Мокрая одежда плотно прилипала к телу, отнимая его теп-

ло. Если удавалось оторвать липкую рубашку от какого-

нибудь участка тела и создать воздушную прослойку, то

уже не хотелось двигаться, чтобы не утратить этого отеп-

ленного кусочка.

О следующем переходе через реку нечего было и думать.

36

Из ласково ворчащей мелкой речушки она превратилась

в свирепый мутный поток. Она жаждала крови, подбираясь

к нашим ногам, очевидно не в силах еще ринуться на нас

из своего русла. Огоджа ревела, выворачивала прибрежные

камни, унося их как мелкую гальку. Над водой стояла

водяная пыль, смешанная с дождем. То в одном, то в другом

месте возникали и опять пропадали водовороты. В своих

бурых волнах они закручивали, как щепки, большие лист-

венницы вместе с корнями и кронами. Она была прекрасна

в своем гневе, эта взбешенная стихия. Нам же было не до

восхищений.

— Хороши бы мы были на своих саликах сейчас!

— Однако сидеть некогда, топать еще порядочно и хо-

лод собачий.

— Мое мнение — взобраться на сопку и идти поверху.

Берегом все равно не прорваться из-за скал.

Это было очевидно, и все, стараясь держаться строго

гуськом, чтобы не получать всю воду с кустов, стали про-

бираться сквозь заросли пойменного леса к склону сопки.

Шли очень медленно, передвигая ногами, как циркулем,

держа корпус неестественно прямо, стараясь не изгибать ни

рук, ни ног и не потревожить водоносные кусты. Я шел впере-

ди, так как был одет в кожаную куртку и первым принимал

удары кустов и водных струй. Кожанка набрала в себя

воды, конечно, больше, чем просто вершининская гимна-

стерка, и превратилась в холодильник.

Наконец начался крутой склон, кусты поредели.

— Ну, кажется, выбрались!

— Прошли не более семисот метров, но они показались

тремя километрами и по времени, и по напряжению.

Склон сопки покрывали курумы. Среди громадных гра-

нитных глыб, одетых лишайниками, кое-где торчали лист-

венницы.

— Скажи, пожалуйста,— воскликнул Иосиф,— в сухую

погоду по этим камушкам как по лестнице идешь, а сейчас

полное смертоубийство!

Действительно. Лишайники, не имеющие корней и на-

бухшие водой, превратились в скользкую слизь. Они поте-

ряли всякую механическую связь с субстратом и скользили

по нему, как только на них наступали. К тому же еще сами

камни, смоченные дождем, лежали неустойчиво — того

и жди съедут вниз.

Прыгнув на один из закачавшихся камней, неловко

упал Грязнов. Сразу же из руки хлынула кровь. Перевязав

37

руку, осторожно и потому медленно побрели дальше, напря-

гая внимание.

До вершины сопки добрались совсем обессиленные. Но

здесь еще холоднее — нельзя ни сесть, ни остановиться.

Тучи, цепляясь за верхушки лиственниц, как бы играли

вперегонки. Насыщенные водой и холодом они то быстро

взмывали вверх, то падали на вершину сопки, пытаясь про-

никнуть в ущелье. Такие тучи бывают перед снежным

бураном. Они несли холод и еще больше омрачали и без

того пасмурное настроение. Молча передвигались мы, расто-

пырив руки, с трудом отрывая ноги, путающиеся в сети

багульника. Вместе с дождем сыпались пожелтевшие хво-

инки лиственницы.