Освобождение

в теории этого будет достаточно, чтобы получить приличную работу. Я бы

сражалась как женщина, пытаясь войти в мужской деловой мир. Тем не

менее, я бы продолжала упорно трудиться, посвящая по крайней мере

половину каждой зарплаты на кредиты. Шесть, восемь, десять лет и я,

наконец, свободна от долгов с Йельским дипломом, надеясь на восходящую

карьеру. Только тогда я бы остановилась и подумала о том, чего я

действительно хотела от жизни.

Хах! Оглядываясь назад, я чуть не смеюсь. Думая об этом сейчас, я понимаю,

какой бы жалкой и скучной была бы моя жизнь. Я бы превратилась в

бездушного зомби, тратя свою молодость впустую, пытаясь таким образом

избежать судьбы матери.

Сделало бы это меня счастливой? Не думаю. Я была бы удовлетворена тем,

что достигла своей цели. Но куда бы это меня привело?

Девушка средних лет, одинокая, нелюбимая. Вот куда!

У меня никогда не было желания освободить время для мужчины. Я видела,

что все эти лузеры сделали с моей матерью...как они пользовались её

великодушием снова и снова, пока она не сломалась, и её жизнь не

превратилась в беспорядок. Так что это никогда не входило в мои планы.

Брак, дети, семейная жизнь? Этого никогда не было на радаре.

Но затем пришел Джереми и отбросил все мои предположения в сторону.

Сначала я ненавидела его за это. Я ненавидела его за то, что лишил меня

самостоятельности. За то, что забрал мою свободу. За то, что лишил меня

способности делать выбор.

Между нами была психологическая война. Он требовал мое тело,

физического насилия... Я могла и сделала это - противостояла ему. Это был

психический аспект, который заставил меня мстить.

Но...посмотрев на вещи сейчас...обдумав всё то, что произошло с тех пор, и

поняв, что все это привело к этому моменту...может быть я ошиблась.

Может то, что сделал Джереми - украв меня из прошлой жизни, вовсе не

похищение? Возможно, это было...спасение?

Я вздыхаю и опускаюсь на стул. Я схожу с ума в этом большом, бездушном

доме, раз начинаю думать, что то, что сделал со мной Джереми - спасение.

Теперь я вижу в нем что-то человеческое. Отчасти благодаря Чарльзу.

Отчасти благодаря его глупому признанию в "любви". Я до сих пор

отказываюсь признавать, что это чувство настоящее. Но я не в силах

остановить его влияние на себя.

К тому же разве Джереми показал, что он изменился? Или что он...меняется?

Он не стал бурно реагировать на то, что я сказала ему не трогать меня. Он

повлиял на то, чтобы Роза извинилась. Даже если извинение было

вынужденным и совершенно бессмысленным, это все-таки то, чего никогда

не произошло бы, если бы это было не для него. Роза не сделала бы это по

своей воле.

Он снял с меня ошейник. Да, конечно, договор все еще маячит на заднем

плане. Но он не упоминал об этом раньше. Он предоставил мне доступ ко

всему, что у него есть - богатству, имуществу. К своему сердцу?

Стук в окно заставляет меня дернуться. Я смотрю...и мое сердце замирает.

На земле лежит маленькая, хрупкая птичка. В месте столкновения стекло

испачкано. Птица не двигается. Думаю, она уже мертва.

Я сглатываю и отворачиваюсь. Я тут же вспоминаю о том голубе.

Голубь, которого Джереми заставил меня съесть.

Я вздрагиваю и потираю руки. До этого я сказала, что это было не

физическое насилие, а оскорбление.

Может ли мужчина, заставивший съесть женщину своего домашнего

питомца, действительно способен любить? Может ли он искупиться в глазах

женщины?

Я качаю головой. Нет. Нет! Не может.

Мне пора перестать верить ему. Что если он ведет себя по-другому? Он по-

прежнему тот же человек, который был способен на такие вещи. Просто

потому, что я знаю о нем сейчас, потому что я увидела другую сторону

Джереми Стоунхарта, не говорит о том, что он не способен сделать со мной

вещи и похуже в будущем.

А тут еще Пол. Мой отец, Пол. Я практически не думаю о нем. Он все еще

там, заперт в той маленькой комнате с ошейником на шее. Все из-за

Джереми.

Нет ничего, что позволило бы мне простить его.

Будет лучше, если я буду думать об этом, когда он вернется домой.

Глава 12

Снаружи совсем темно, когда я вижу свет фар приближающегося

автомобиля.

Я напрягаюсь. Джереми дома. Что же теперь будет?

Я напрягаю слух, ожидая услышать знакомый звук открывающейся входной

двери. Я считаю до десяти. Потом до двенадцати. Когда он не появляется на

тридцати, сорока и даже пятидесяти, мне становится любопытно. Я встаю,

чтобы выяснить, что его задержало.

Я смотрю в окно. Машина уехала. Но Джереми не видно.

Я хмурюсь. Он не использовал входную дверь? Почему?

Я задерживаю дыхание. Меня окружает тишина. Это настолько удушающе,

как и сама темнота. Ни кондиционер, ни вентилятор не работают. Никаких

обычных бытовых шумов, которые придают жизнь месту. Только

подавляющая, всепоглощающая тишина.

Такое ощущение, будто я попала в фильм ужасов.

Роза? Она где-то в другом месте. Вероятно, в своем доме. Чарльз? Он,

несомненно, там с ней. Он обычно ведет себя тихо, как мышка. Даже если

он где-то рядом, я об этом не узнаю.

Но где Джереми, и что его задержало?

Вдруг начинает играть музыка, отчего я подпрыгиваю, и сердце бешено

колотится.

Похоже на вальс.

Я поворачиваюсь на пятках.

– Эй? Джереми? Это ты?

Музыка настолько громкая, что мои слова еле слышны.

– Что происходит? Эй?

И тогда я вижу его. Он выходит откуда-то из-за угла. Как он там оказался я