Освобождение

будущем, так это мужчина и женщина, занимающиеся любовью. Мужчина и

женщина, оба свободные, оба находились на равных, оба принимали и

отдавали все сразу.

Конечно же утром кровать была уже пуста. Джереми уехал на работу.

Я впервые так хорошо спала.

Я обнаруживаю записку, когда одеваю тапочки. Внизу указаны не инициалы

Джереми, а его полное имя. Он никогда не делал этого раньше. В записке

говорится:

Ты мое солнце и звезды.

Ты мой грех и моё покаяние.

Ты моя, Лилли. Я никогда тебя не отпущу.

Но ты, моя дорогая, вольна покинуть меня.

Если ты сделаешь это, я брошу всё и последую за тобой на край света.

Я заставлю тебя сказать мне эти три слова.

Но ты сделаешь это в качестве свободной женщины.

Завтра я официально представлю тебя Симону, моему водителю. Он в

любой момент будет в твоем распоряжении. Ты можешь ездить с ним,

куда захочешь. Я доверяю тебе.

Сегодня вечером, если я вернусь вовремя, мы позвоним Фей. Ты

договоришься встретиться с ней в Орегоне, прежде чем они с Робином

уедут на учебу. Ты сможешь взять мой частный самолет. Я не буду

сопровождать тебя и не буду слушать ваши разговоры. Ты можешь

рассказать ей или кому-либо еще, что пожелаешь.

Однако я надеюсь, что ты прежде хорошенько подумаешь над тем, какую

информацию можно раскрывать. Сейчас ты находишься в том состоянии,

чтобы навредить мне, Лилли. Я искренне надеюсь, что ты не будешь

этого делать.

Джереми Стоунхарт.

– Ничего себе, - выдыхаю я.

Это не похоже на человека, что похитил меня. Это писал кто-то другой. Либо

он действовал так и раньше, либо он намеренно скрывал эту сторону от

меня.

Я могу представить его в юности, а также как повлияли на него проблемы

воспитания. Я могу представить, как окружающая среда повлияла на его

черты характера.

Я также могу себе представить, и я вижу, как на протяжении всей своей

жизни, Джереми должен был действовать, как...ну, как Стоунхарт.

Он не выносил слабость. Его отец не выносил слабость. Джереми не мог

позволить себе ничего, кроме успеха. Личность, что он показывает миру и

публике, всегда сильная, безупречная и уверенная в себе.

Таким я впервые встретила его. Он казался бесчеловечным. Машина,

лишенная тепла, чувств и эмоций. Это был тот человек, который похитил

меня.

Но затем его оборона потерпела крах. Стены были разрушены. Может быть

это началось во время нашей поездки. Может быть это началось - я

сглатываю - когда он впервые понял, что у него есть ко мне чувства. Когда он

боролся с этими эмоциями. Результатом этой борьбы он удивил меня, когда

снял с меня ошейник.

Но я не ненавижу его за это. Не за этот эпизод. Есть другие вещи, за которые

я его ненавижу. Но теперь, когда я более или менее понимаю, что он сделал

со мной...это имеет смысл.

Боже! Неужели я действительно думаю, что то, через что я прошла, имеет

смысл? Этого не может быть. Так не должно быть. Он был жестоким,

унижающим садистом и...

Дьяволом.

Это лучший способ описать Джереми Стоунхарта. Когда он был Стоунхартом.

Теперь я начинаю понимать, что даже дьявол имеет свой первоисточник,

своего рода зерно, которое проросло и взялось за душу человека.

Джереми не всегда был дьяволом. Дети не рождаются дьяволами. Он стал

таким из-за воспитания. Его юношеские годы были наполнены чувством

неполноценности и пренебрежения. Я хорошо разбираюсь в психологии,

чтобы сказать, как это влияет на психику человека.

Так, Джереми стал человеком, каким он думал должен был стать. Он стал

жестоким и мстительным. Он полностью сосредоточился на Стоунхарт

Индастриз. Стоунхарт Индастриз был создан как способ мести, как способ

отомстить и доказать себе и своему отцу.

Интересно, каким бы сейчас был отец Джереми, если бы был жив. Может он

и жив, я не знаю. Интересно, чем занимаются его братья, как живут. В своем

рассказе Джереми говорил мне, что он был решительно настроен опустить

их на дно. И он это сделал. Но что случилось с ними дальше?

Дело не в том, чтобы перестать думать о семье Джереми. Я хочу сказать, что

понимаю, действительно понимаю, что они являются причиной его

бесчеловечного поведения.

Печально, что Джереми прожил большую часть своей жизни вот так. Более

двадцати лет он создавал этот образ. Без каких-либо недостатков.

Пуленепробиваемый и безупречный.

Но человек, который написал эту записку, не тот же самый человек, которого

я впервые встретила. Это поразительно. Кажется мне удалось заставить

Джереми убрать свою оборону.

Просто быть самим собой.

Это ошеломляет. Я думала, что мне придется действовать как кто-то, кем я

не являюсь, что мне придется быть такой же расчетливой и решительной,

как он, чтобы достичь цели. Чтобы таким образом навредить ему.

Но он же сам написал в записке: я уже там. И теперь, когда у меня есть

власть сделать это, я понимаю, что не хочу этого.