От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

49

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

го. Одним словом, желал такого же могущества, каким обладали ранее

Византийские императоры1.

Примечательно, что даже враги не могли не признать Фридриха II неординарной и глубокой личностью. И в папском окружении устоя-

лось мнение, что, несмотря на отлучения, Гогенштауфен был верным

католиком; мало найдется людей, настолько преданных Богу и Церк-

ви, сделавших много доброго и очень желавших спасти свою душу2.

Иначе говоря, в лице Фридриха II и св. Иоанна III встретились

два «империалиста», мыслящие христианскую цивилизацию только

в форме Священной Римской империи, власть над которой, включая, разумеется, главенство в церковном управлении Кафолической Церк-

ви, принадлежит исключительно Римскому императору. Теоретически

для этого нужно было «всего-навсего» вернуть настоящему хозяину, Византийскому императору, Константинополь, урезонить Римского

папу и соединить две половины в одно целое. Конечно, на заключи-

тельной стадии потенциально должен был возникнуть вопрос о том, кто именно вправе претендовать на титул Римского императора — Ни-

кейский император или Германский король. И есть все основания по-

лагать, что желание Германского короля принять на себя этот почетный

титул ни в чем не уступало мечтам Никейского владыки. В частности, обещая грекам вернуть им Константинополь, он тут же выставлял

условие — чтобы св. Иоанн III Ватац признал себя его вассалом. Но до

этого было еще далеко и пока еще совершенно нереалистично. А пока

никаких противоречий Фридрих II и св. Иоанн III Ватац между собой

не замечали.

Теперь любая попытка Запада помочь Латинской империи в ущерб

Никеи натыкалась на противодействие Германского короля. Отчаяв-

шись в одиночку справиться с бедами, в 1238 г. Балдуин II явился во

Францию и, заложив Терновый венец Христа Французскому королю

Людовику IX Святому (1226—1270), а также заняв у него некоторую

сумму денег, набрал значительное войско. Однако Фридрих II Гоген-

штауфен просто запретил армии Балдуина II проход через свои земли, чем разрушил все его планы3.

Тем временем положение крестоносцев на Востоке стало отчаян-

ным. Роберт, патриарх Иерусалимский, отчаянно взывал к западным

государям, а сарацины дали латинянам сражение, закончившееся для

христиан плачевно. Летом 1244 г. на Гадарской равнине полегло не-

1 Рансимен С. Сицилийская вечерня. История Средиземноморья в XIII веке. СПб., 2007. С. 32, 33.

2 Салимбене де Адам. Хроника. f 355 a. С. 381.

3 Гарро Альбер. Людовик Святой и его королевство. СПб., 2002. С. 76, 77.

50

Д И Н А С Т И Я Л А С К А Р И Д О В

сколько тысяч рыцарей из числа тамплиеров, иоаннитов, рыцарей из

Антиохии, Кипра и Германии, а также не менее 16 тыс. французов1.

Но это уже мало волновало германца. В том же 1244 г. Гогенштау-

фен сосватал за св. Иоанна III свою побочную дочь Анну и активно

поддерживал зятя, отступившись от Константинополя в тот момент, когда помощь Латинской империи была крайне необходима. Своим

союзом с Никейским императором Гогенштауфен не оставлял «Новой

Франции» в Константинополе никаких шансов. Справедливо отмеча-

ют, что к моменту его смерти, наступившей в 1250 г., участь Латинской

империи уже была предрешена2.

На Лионском соборе 1245 г. Германский король был отлучен

(в очередной раз) от Римской церкви. Опасаясь, что Собор герман-

ских епископов не поддержит инициативы Римской курии, папа

Иннокентий IV (1243—1254) написал, что избрал соборную форму

исключительно для придания акту отлучения атмосферы торже-

ственности. Хотя, к слову сказать, данное событие было вопиюще

беспрецедентным в истории Западной империи: отлучали от церкви

не «рядового» короля, а действующего императора. Например, ра-

нее анафематствованный Генрих IV, вечный враг папы Григория VII Гильдебранда, не являлся императором, а лишь собирался им стать.

И даже тогда акт отлучения произвел вселенский фурор среди со-

временников. А вот теперь понтифик решился на беспрецедентный

поступок. Впрочем, для благовидности Фридриху II вменили в вину

многие другие проступки: нерадение о делах веры, нечестивый союз с

мусульманами и «греческими раскольниками» (откровенный намек

на императора св. Иоанна III Ватаца), личное аморальное поведение, несоблюдение клятв и обещаний. Ввиду беспрецедентности предмета

обсуждения, вплоть до последнего заседания Собора, 17 июля 1245 г., многие его участники надеялись на мирный исход, чего, впрочем, не

произошло3.

Фридрих II ничуть не смутился этим откровенно провальным фак-

том своей политики и написал св. Иоанну III Ватацу: « Так называемый

папа за наши отношения и любовь к нам, христианнейшим и самым

благочестивым образом расположенным к Христовой вере, возбудил

против нас свой необузданный язык, называя благочестивейших греков, 1 Салимбене де Адам. Хроника. f 284 а. М., 2004. С. 194.

2 Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. 5. С. 243, 244.

3 Воскобойников О. О чем молчит булла 1245 года? Философские основания