От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

царь-полководец, но сам же отмечал, что это — идиллия. Как правило, полагал император, цари находятся в рабстве своих страстей и творят

многие несправедливости. Когда же они подпадают под влияние наро-

да или аристократии, положение дел в государстве становится совсем

плачевным. Образцом царя, по мнению Ласкариса, являлись Моисей и

Иисус Навин, отличавшиеся богобоязненностью, мужеством, справед-

ливостью и ревностью о судьбе своего народа. В итоге Феодор II Ла-

скарис полагал, что царь должен стремиться во всем соответствовать

Богу, от Которого и получил свою власть3. Согласимся — высочайшие

требования!

Но, к сожалению, в нем присутствовали и дурные качества — Фе-

одор II Ласкарис немедленно рубил сплеча, когда, как ему казалось, возникла опасность для императорского достоинства. Кроме того, он

иногда бывал надменным и несдержанным по отношению к своим

приближенным, и грубым. Как мы вскоре увидим, его решительность, твердость и горячность, помноженные на идейный категоризм, в ско-

ром времени породят явления, едва ли украшающие светлый образ

царя.

1 Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. 5. С. 267, 268.

2 Васильев А.А. История Византийской империи. Т. 2. С. 206.

3 Вальденберг В.Е. История византийской политической литературы в связи

с историей философских течений и законодательства. С. 275, 276.

66

Д И Н А С Т И Я Л А С К А Р И Д О В

Еще одна немаловажная особенность — Ласкарис, воспитанный на

Аристотеле и классических политических произведениях греческих

философов, стал глашатаем эллинизма. Не случайно в предыдущем

отрывке встретились термины «эллин» и «эллинский» народ. Как от-

мечают исследователи, у него проявлялся исключительный энтузиазм

национальной эллинской культуры. Мы замечаем естественную за-

кономерность: Восточная церковь еще раньше приняла наименование

« Греческой церкви», а теперь «римляне» сменились «эллинами». И хотя

эти термины еще не стали общепризнанными среди ромеев, но тенден-

ция перехода к ним совершенно очевидна.

Почему это произошло? Потому что в глазах Феодора II, перерож-

дение и обновление Византии должно случиться не под знаменем обез-

личенного в национальном отношении «ромейства», но исключитель-

но античного национального эллинизма. Император любил греческий

язык «более дневного света», распространяя эллинское образование и

просвещение самыми разнообразными способами. Римская империя

как бы осталась прежней. Но теперь вместо политико-правового поня-

тия «римлянин» основой государственности стала этническая катего-

рия «грек». И если ранее «эллин» обозначал язычника, нехристианина, то теперь он начал применяться с самым положительным содержанием

как антитеза европейскому бескультурью и «западно-римскому» духу, с которым греки как раз боролись.

Эллинизация совпала с проявлением высочайшего религиозного

патриотизма — Православие стало для византийцев смыслом жизни

и буквой повседневного закона. В общих чертах этот процесс понятен: в Никею эмигрировало духовенство, спасшееся из Константинополя; здесь создались богословская и философская академии.

«Обращение к старым традициям, сознательно противопоставляв-

шимся ненавистной латинской культуре, было не только естествен-

ным, но и в какой-то мере неизбежным», — справедливо сказал один

автор. Возрождение национального самосознания играло виднейшую

роль и проявлялось повсеместно: в политическом, культурном и рели-

гиозном планах. Никейская империя сознавала себя православной в

противоположность «католическому» Западу, ненавистным латиня-

нам. Различия между культурно-политической жизнью и религиозной

фактически исчезли. Носителем религиозной идеи стала Православ-

ная церковь. Именно она сумела сохранить свое монолитное единство

в трагический момент для империи. И борьба с Западом и латинянами

была не только национальной, но и культурной, и в первую очередь

религиозной задачей.

67

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

Неудивительно, что для Ласкариса просвещение стало националь-

ным проектом, и при Никейском дворе преклонение перед античным

прошлым стало обычным делом, своего рода «правилом хорошего

тона». В своем произведении «Похвала мудрости» Феодор II отмечал, что наука делает человека разумным и доводит до Бога. Основа му-

дрости — боязнь Бога; а, уча добродетели, мудрость сама становится

основой добродетели. Лишь тот, кто познает науку до конца, владе-

ет добродетелью, а невежда остается рабом страстей и заблуждений.

В другом трактате «Об общении природных сил» василевс обосновы-

вал тот вывод, что образование для человека — то же самое, что форма

для материи. Иначе говоря, образование — вторая, высшая, природа

человеческой личности1.

При Феодоре II Ласкарисе, как никогда ранее, открылось множе-

ство школ и собрался широкий круг ученых мужей, с которыми импе-

ратор коротал редкие свободные минуты. Он очень любил обсуждать

такие вопросы, как организация школьного дела, учебные программы

и задачи обучения. В одном из своих писем василевс писал: «Ничто

другое так не радует душу садовника, как видеть свой луг в полном