От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V
Шрифт:
немцы активно противодействовали им. Они прекрасно понимали, что
идея империи создала германскую нацию и позволила немцам возвы-
ситься над всеми европейскими народами. Потерять Imperium — значит
потерять себя, свое могущество. Чуть позднее описываемого периода, в 80-х гг. XIII в., видный германский клирик, долгое время проживав-
ший в Риме и занимавший высокую должность в папской курии, Алек-
сандр фон Роэц, откровенно потребовал законом закрепить Imperium за германской нацией. Он был
глашался отчуждать кому-либо имперское звание, которое по праву
принадлежало, с его точки зрения, исключительно Германии2. Конеч-
1 Эпоха Крестовых походов / Под ред. Э. Лависса и А. Рамбо. Смоленск, 2002. С. 265—267, 371.
2 Рапп Франсис. Священная Римская империя германской нации. С. 253, 254.
104
Д И Н А С Т И Я П А Л Е О Л О Г О В
но, это были не единственные противоречия, разъединявшие народы
Запада, и далеко не все из тех, которые мы упомянем позднее.
Данные обстоятельства давали шанс Византийской империи вый-
ти «сухой из воды», но только при наличии нескольких обязатель-
ных условий. Власть Византийского императора должна была найти
дипломатическое подтверждение на Западе — в противном случае он
попросту не признавался лицом, правомочным на заключение необхо-
димых соглашений, и договоры с ним не имели бы никакой силы. Ведь
на берегах Черного моря существовала Трапезундская империя, цари
которой, ссылаясь на свою родословную, претендовали на император-
ский титул и вообще считали Михаила VIII Палеолога узурпатором.
Перед Дуками, Комнинами и даже Ангелами такой задачи не стояло —
они по праву преемственности занимали престол древних Римских
царей в условиях единой Византийской империи. И ни у кого на За-
паде даже не закрадывалась мысль о том, что эти василевсы должны
кому-то и что-то доказывать. Даже Германские короли, традиционно
претендовавшие на титул Римского императора, не могли игнориро-
вать исторические факты и саму действительность.
Так было до 1204 г., но после захвата Константинополя все стало
иначе. Уже Ласкариды были вынуждены доказывать свою «римскую
родословную» и права на Константинополь, поскольку на Западе
считалось, что древняя столица Византии теперь «по праву» при-
надлежит Латинскому императору, которому ее уступил Алексей IV
Ангел — последний законный василевс Восточной Римской империи.
Выборы первого Латинского монарха, Балдуина I, были произведе-
ны на легитимных для западного сознания началах. И в глазах ла-
тинян Михаил VIII Палеолог являлся узурпатором,
да еще и «схиз-матиком» — обстоятельство, не располагающее для нормального и
равноправного общения с ним. Запад и Рим, конечно, не признали
никакой восстановленной Римской империи, поскольку во главе нее
стоял ересиарх-патриарх и «Греческий царь» — максимальный титул, которым понтифики и западные государи могли наделить Палеоло-
га. В таких условиях попытки Византийского царя вести переговоры
даже с традиционными союзниками — генуэзцами были обречены на
провал или в лучшем случае на необходимость оглядываться на ре-
акцию понтифика. Можно сказать, что у Михаила VIII Палеолога на
момент начала самостоятельного правления не было ни одного друга
на Западе — только враги или в лучшем случае индифферентные пер-
соны.
105
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
Поскольку же в Западной Европе продолжалась «война всех про-
тив всех», фактически единственным лицом, чье признание власти
Михаила VIII Палеолога как законного правителя Константинополя
не требовало «переутверждения», являлся Римский папа. Хотел того
Палеолог или нет, но сами обстоятельства времени и места вынужда-
ли его идти на союз с Римской курией. А это означало, что рано или
поздно возникнет вопрос о церковной унии, поскольку Рим никогда не
отказывался от своего права возглавлять всю Вселенскую Церковь.
Помимо очень непростой внешней ситуации, Михаилу VIII Па-
леологу приходилось считаться с внутренним положением дел. Изну-
три Римское царство было уже далеко не тем, что раньше. Политиче-
ская элита, целое поколение которой выросло на западноевропейских
политических понятиях, перестала воспринимать монархическую
идею в ее естественной для византийского сознания редакции. Это
стало возможным еще и потому, что в составе аристократии Никей-
ской империи находилось множество лиц западного происхождения, латинян, занявших вскоре привилегированное положение при дворе
василевса.
Несмотря на угрозу отлучения от Римской церкви папами, латин-
ские наемники охотно поступали на службу к Византийскому царю, прельщенные наградами и перспективами. Большинство из них явля-
лись выходцами из Франции, Испании и Скандинавии. Как полага-
ют, не менее 23 самых знатных родов, или 17 % аристократов, имели
иностранное происхождение. Включая такие известные фамилии, как
Раули, Торникии, Петралифы, Нестонги, Враны, Камицы, Цики, Ха-