Отбор. Помощница кронпринца

Но мои кузины всегда были одержимы тем, чтобы выглядеть хорошо в любой момент. С самого детства им запрещалось бегать с деревенскими детьми, интересоваться лошадьми или собаками. Зато поощрялись игра на пианино, флейте и арфе. И если Камиллу это вполне устраивало, то вторая моя кузина, Тамилла, которую все называли Тами, была большей бунтаркой.

Когда-то.

Пока их родители не слепили из Тами такую же идеальную леди, какой была Камилла.

— Мио! — жалобный голосок кузины пробрал меня до самого нутра, возвращая в прошлое, где я всегда чувствовала себя виноватой за то, что Морлэй жили в нашей тени.

Но я жёстко подавила это чувство.

— Здравствуй, Камилла, — спокойно поприветствовала я её с вежливой улыбкой. — Я здесь на работе.

Я немного волновалась — надеялась, что она сама поймёт, что я не могу ей помогать из-за своей роли. Что это не имеет никакого отношения к нашим личным отношениям.

— Можно я у тебя погреюсь?! — Камилла указала на шатёр с обогревающими чарами, и мне с трудом удалось скрыть гримасу.

Пожалуйста, только не это.

Разве она не понимает? Это задание было не просто испытанием на выносливость — оно давало девушкам шанс продемонстрировать силу их звериной природы, их способность идти по следу, а также показать, насколько сильно на них влияет запах кронпринца.

Если Камилла в этот момент думала о том, чтобы просто согреться, а не продолжить идти по следу… это означало лишь одно.

Она не настолько заинтересована в цели.

— Я здесь на работе, Камилла, — вновь повторила я ровно ту фразу, которую нам велели говорить.

По правилам мы не имели права отказывать участницам, если те хотели воспользоваться обогревом, но и помогать или подсказывать им категорически запрещалось. Впрочем, в обоих случаях нам приходилось докладывать о подобных инцидентах в комиссию, а там уже сами решали, насколько это отразится на оценке девушки.

Камилла, упрямо вздёрнув тёмноволосую голову, проследовала к шатру.

— Ах! Так-то лучше! А ты здесь хорошо устроилась, — сказала она, оглядевшись, высыхая прямо на моих глазах.

Мокрые пятна на её элегантном плаще стремительно уменьшались и исчезали, а тщательно уложенные тёмные волосы начали слегка пушиться, теряя идеальную форму.

— Я здесь на работе, Камилла, — в третий раз повторила я и, отворачиваясь, сделала вид, что проверяю уровень магии в глифах.

Всё было в порядке, но я просто не могла вынести её полного надежды взгляда. Она явно ждала подсказки, хоть намёка, хоть чего-то…

— Ты видела других девушек? Видела принца? — не унималась Камилла, но я упрямо молчала, сосредоточенно изучая глифы.

— Ты не поможешь мне, да? — голос кузины был полон разочарования и горечи, но не удивления.

Будто она и не ожидала ничего другого.

Если я помогу ей, мы обе вылетим. Она — с отбора, а я — с этой работы. Каждое наше слово сейчас сохранялось на отпечаток памяти, но тот, что позволял запоминать размытый звук, а не изображение.

— Я здесь на работе, Камилла, — в который раз повторила я.

Девушка только хмыкнула. Грустно.

Но как-то... знающе.

— Мы всю жизнь живём в твоей тени. Сначала в тени твоей красоты, теперь — в тени твоего скандала. Думаешь, нам легко было, когда с нами в юности знакомились молодые люди, а потом спрашивали, сможем ли мы представить тебя им? И после, когда ты даже не продала, а просто отдала свою честь... Ни за что. Просто так, потому что он тебя попросил... Сколько раз потом я слышала от благородных леди, что наше воспитание, наверное, такое же, как твоё?

Она сделала тяжелый выдох.

— А ведь ты всегда считалась самой умной из нас. И даже сейчас ты не можешь — нет, не хочешь — помочь.

Каждое слово кузины било по сердцу, как нож.

Потому что она говорила правду.

Мой скандал действительно сказался на них. Потому что Леонард был слишком желанным женихом, а сама история — слишком «вкусной», чтобы не сплетничать.

А потом ещё и история с родовым гнездом, долг за которое мы до сих пор еле-еле выплачивали… И отсрочку по выплатам нам удалось получить лишь благодаря отцу и его роли главного королевского ритуалиста.

Наше поместье было не просто нашим местом силы — это было место силы для всех дочерних родов родственных пантер.

Потеря главного места силы…

Что могло быть страшнее?

Наверняка многие аристократы верили, что нам никогда не выплатить такой долг. Что мы потеряем место силы, и тогда пантеры перестанут просыпаться в нашем роду.

Но ведь Камилла знала что последние годы именно я выплачивала этот долг!

Кроме того... если я смогу занять место личного ритуалиста Его Высочества, многое для всех нас изменится.

Очень многое.

— Ты, именно ты сейчас являешься участницей отбора, тогда как я — обычная служащая дворца, — я говорила тихо, надеясь, что Камилла поймёт: сейчас их время сиять, а я — просто фигура на заднем фоне. — Всё в твоих руках. На самом деле.

Она ушла, не попрощавшись, очевидно расстроенная тем, как закончился наш разговор. И направилась вовсе не туда, куда вёл отчётливый след принца.

Неужели она не чувствует его?

Так близко. Стоило только рвануться — и схватить! Запах был таким ярким, острым, что игнорировать его казалось невозможным.

Камилла была первой, кто нашёл меня. Но далеко не последней.

Ко мне случайно набрели ещё восемь девушек, среди которых была и Ариса Лаэрт — одна из фавориток отбора, самая юная участница, с которой принц танцевал на открытии.

Девушка не просила помощи, но погрелась в моём шатре. На ней оказалась одежда, выданная дворцом — повсюду в лесу стояли работники короля, готовые выдать вещи тем леди, кто решится перекинуться из звериной формы обратно в человеческую.

Каждый раз, встречая новых леди, всё, о чём я могла думать, — это о том, что их шансы сейчас уменьшаются. Чем больше они разговаривали со мной, чем дольше пытались согреться, тем больше баллов вычиталось из их оценки специальной комиссией.

Но все эти эмоции выветрились из моей головы, когда я почувствовала это.

К запаху кронпринца — терпкому, такому яркому, такому вкусному — примешался резкий цитрусовый оттенок. Это означало, что одна из участниц, наконец, нашла его.

И вновь перед глазами потемнело. Хотелось мчаться так быстро, чтобы земля и сухие листья только мелькали перед глазами, а деревья проносились с двух сторон.

Прямо туда. Хотелось рвать, хотелось метать, хотелось... доминировать. Показать, кто здесь главная.