Отбор. Помощница кронпринца

Родственники и прочая знать, жившая во дворце во время отбора, также направились в королевскую резиденцию, пусть и своим ходом. И слава светлым богам — я не уверена, насколько хорошо у меня бы вышел ритуал для кареты Гелены де Рокфельт. Всё же вера в то, что ты делаешь, — один из ключевых компонентов магии.

***

— Мио, я должен осмотреть твои покои.

Эта просьба, признаться, ошеломила меня до глубины души.

Оказывается, Имир всё ещё числится опекуном моих кузин и остаётся их старшим мужским родственником на время службы их отца. Именно он сопровождал их в Порт Равинье и, вероятно, нес ответственность за их досуг в свободные от заданий дни.

— И тебе «здравствуй», — попыталась я пошутить, но, заметив суровое, почти угрюмое выражение лица брата, перешла на серьёзный тон. — Зачем? Это мои покои. Я здесь как сотрудник дворца.

— Если они достаточно просторные, я останусь в одной из комнат. Мне нужно где-то остановиться, чтобы присматривать за Камиллой и Тамиллой.

Он не просил разрешения. Он ставил перед фактом.

— Почему бы тебе не поселиться в городе? Снять комнату в гостиничном дворе, как делают все остальные?

Пускать его в свои покои совершенно не хотелось. Именно там мы с Финном хранили последние заработки — те самые, которые друг упорно отказывался класть на ячейку отца.

— Потому что это стоит денег, Мио. Денег, которых у нас нет. Но тебе, живущей за счёт дворца, с оплаченной едой и проживанием, этого не понять.

Мне не понять?

Имир, похоже, напрочь забыл, что ещё совсем недавно я существовала за счёт полузаконных или совсем незаконных заработков, и сама покрывала не только свои расходы, но и долги нашего поместья.

— Не усложняй, Мио. Камилла уже сказала мне, что ты не помогла им во время задания. Похоже, ты совсем не ценишь свою семью, но я, признаться, уже перестал удивляться. Помочь мне с покоями — это самое малое, что ты можешь сделать.

За его спиной мелькнули любопытные, симпатичные личики кузин, которые изо всех сил делали вид, будто не подслушивают. И я тут же представила, какие письма пойдут теперь маме и в дом семьи Марлэй.

— Мои покои состоят из одной комнаты и уборной, Имир. Я не совсем понимаю, где в такой обстановке я могла бы тебя разместить, — ответила я, не позволяя себе поддаться эмоциям.

Наверняка кто-то мог случайно нас услышать — здесь полно аристократов.

Нельзя, нельзя терять лицо. Только идеальное поведение. Как бы обидны не было.

— Вот как? Почему же покои отца были огромными, вмещали всю семью, и мы даже гостей могли пригласить? — нахмурился Имир.

Он всерьёз не верил моим словам. Считал, что я всё это выдумываю лишь для того, чтобы не пускать его.

— Может, потому что он был главным королевским ритуалистом, а я являюсь младшим ритуалистом?

Брат молчал, но казался по-настоящему удивлённым. Не размером моей комнаты, а моей ролью — словно он почему-то верил, что меня сразу наймут на высокую позицию. А может, он и не знал, что начинают всегда с самых низких должностей.

В конце концов, отец никогда не делился с нами историей своего становления главным ритуалистом.

Интересно, что бы сказал Имир, если бы узнал, что совсем недавно я и вовсе была ассистентом? Сказал бы, что эта роль недостойна аристократа моего уровня и моего образования?

— Покажи мне свою комнату, — бросил он через минуту, словно примиряюще.

— Ты что же, не доверяешь мне?

Я просто не могла в это поверить. Он всерьёз думал, что я стала бы врать о подобном? Зачем? Просто чтобы не пустить его — из упрямства?

— Не доверяю, Мио, — громко сказал он. И если кто угодно проходил мимо, они совершенно точно могли его услышать. — Я не верю, что ты желаешь нашей семье добра. Иначе ты давно бы вернулась и работала под моей лицензией — на благо семьи, на куда более достойной должности, чем роль младшего ритуалиста, на которой ты просто число, даже не человек.

Казалось, в нём даже звучало презрение к моей роли.

— Лучшая любая работа, чем никакая, разве не так? — спросила я тихо, с намёком, напоминая, что из нас двоих именно я приношу в дом хоть какие-то деньги.

— А в отличие от тебя, я вижу большую картину и не теряю годы жизни на бесполезные и неудачные попытки заработать жалкие медяки. Я пытаюсь вытащить нашу семью и наше поместье из той дыры, в которой мы оказались бла… оказались, — праведная речь Имира закончилась раньше, чем он, очевидно, планировал, и я зло усмехнулась, но тут же вновь набросила на себя маску спокойствия.

Он хотел сказать, что в эту дыру мы попали из-за меня — но не смог. Потому что знал: в том, что произошло с нашей семьёй, виноваты мы все. А в долгах мы оказались прежде всего по его вине. И, отчасти, из-за отца — ведь тот годами раздавал облигации на свои услуги в обмен на привилегии при дворе, членство в элитных клубах а позднее просто деньги. Даже тогда, когда уже просто не успевал справляться с поручениями.

— Так что нет, я не доверяю тебе. Как глава семьи, я не вижу, чтобы ты желала нам добра — ни мне, ни своим кузинам.

— А я не доверяю тебе, глава семьи, — я подошла к нему так, чтобы нас точно никто не слышал. — Единственный раз, когда я согласилась работать под твоей лицензией, я не увидела и медяка. Зато ты умудрился влезть в ещё большие долги, вложив эти деньги в очередную идею. Ты считаешь, что достоин только руководящей должности или же собственного дела, но при этом проводишь годы, ничего не делая, в то время как я зарабатываю свои «жалкие медяки», которые ты настолько презираешь.

Считая наш разговор законченным, я сделала два шага в сторону кузин, но голос Имира остановил меня.

— Мио… ты можешь не доверять мне, но это не повод отказывать своей семье. Проведи меня в свою комнату.

Он всё ещё не просил — приказывал, но, по крайней мере, больше не пытался оскорблять мою работу и жизнь, которую я выбрала.

— Моя комната рассчитана на одного человека, Имир, я не врала тебе об этом. Так что я не понимаю, какой в этом смысл, — ответила я, чувствуя, как понемногу успокаиваюсь.

— Мне нужно находиться в королевской резиденции. Это важно для установления необходимых контактов. Кроме того, так я буду ближе к Камилле и Тамилле и смогу помогать им.