Отец на час. Работает спецназ
Шрифт:
Отец же как ни в чем не бывало поднимается.
— Федерика. Садись давай. Я тут немного за тобой… поухаживал. В общем, вот, — растирает лицо ладонью.
На столе красуется тарелка, наполовину заполненная ароматным, пышущим жаром мясом. На другой половине — легкий овощной салат. Все это щедро припорошено мелко рубленной петрушкой.
Это что… флирт по-спецназовски?
— Спасибо, — сквозь зубы благодарю и сажусь напротив. — Маша, если ты поела, можешь поиграть в своей комнате…
— Холошо, мамочка, — она быстро уничтожает следы томатного соуса
Схватив мягкую игрушку с пола, вприпрыжку убегает с кухни.
— Я просила не кормить моих детей всякой ерундой! — сразу же нападаю.
Справа слышу тяжелый вздох Сергея, кажется, вместе с матом. Это неожиданно приводит меня в ярость, которую я обрушиваю, естественно, на своего сотрудника. Тренинги здесь больше не работают, пора переходить на успокоительные.
— И не надо лезть, если вас не просят!.. — не сдерживаюсь и вскакиваю со стула.
Упираю руки в стол и нависаю над ним, как коршун.
— Это что ты имеешь в виду? — Влад поднимает голову и щурится.
Силы небесные, помогите!
— Вы! — рычу сквозь зубы.
Достал. По самые «помидолы».
— «Вы»? — ноздри спецназовца раздуваются явно не от хорошего настроения.
— Да! «Вы»! — язвительно повторяю. — У вас с этим какие-то проблемы, Владислав Алексеевич?
— Да вы...
— Что?
— Да-вы-ебывались, — угрожающе произносит, тоже поднимается и теперь, как я, нависает над столом. — Вы-вы, Федерика Тореодоровна, если ваша левая ягодица так захотела!
Довыебывалась?.. Да как он смеет, черт возьми?
Чувствую, как щеки опаляет жар.
Между нашими лицами сантиметров пятьдесят и носятся отравленные дротики, которыми мы забрасываем друг друга мысленно.
Влад смотрит недобро, словно действительно разозлился и шутки кончились. Только вот я стендап и не начинала.
Сергей продолжает ковыряться в своей тарелке и, видимо, стараясь сгладить углы и перевести тему, возмущается:
— Все равно не понимаю. Хоть убейте. Вот у нас детство было: и Алиса с котом Базилио, и Чебурашка, и Шариков из «Собачьего сердца»... А мы все равно ошейники не надевали…
— Хватит! — кричим с Владом в унисон.
Азиат захлопывает рот и пожимает плечами, а мы снова прожигаем друг друга взглядами.
— Вы больше ничего не будете предпринимать без моего ведома, Владислав Алексеевич! — делаю тон угрожающим. — Никаких кетчупов, никаких манипуляций с Сатаной или с новым увлечением Эльзы.
«… и никаких поцелуев», — добавляю про себя.
— Отлично, — соглашается Влад, поигрывая грудными мышцами. Или это получается непроизвольно? — Больше хрен дождетесь…
Глава 19. Федерика
Подъезжая к дому, посматриваю в зеркало и устало вздыхаю. Окончательно расстраиваюсь. Цвет лица — серый, землистый, глаза потухшие. Кроме того, мое тело вот-вот скрипеть начнет. Как дряхлый продавленный диван на старой даче.
Защита полугодовых бюджетов для дивизионов всегда выжимает из меня все
соки. Пожалуй, кроме желудочного. Этот на месте, потому что в животе урчит от голода.Я просто устала…
Новые ворота, поставленные только вчера, при виде моего «Рендж Ровера» и не думают открываться. Заперты наглухо.
К чему вообще такая серьезная система охраны? Я чего-то не знаю?..
— Черт тебя дери!.. — шиплю, плавно опуская стекло.
Жму кнопку на специальной стойке и нервно постукиваю ноготочками по рулю.
— Да, — хрипит в динамике незнакомый мужской голос.
— Что «да»?.. — отвечаю.
— Вы кто?
— Я? Хозяйка этого дома. На секундочку.
В ответ абсолютная тишина.
Рычу разъяренной кошкой — про себя, конечно, ведь невежливой перед чужим человеком быть не хочется.
— Сейчас уточню у Владислава Алексеевича, — слышу недовольный голос.
— Уточните. Вдруг что-то поменялось.
Злюсь неимоверно.
Моя младшая дочь, мои мысли, теперь мой дом — везде хозяйничает этот хмурый спецназовец, а сил, чтобы сопротивляться его неуемному энтузиазму и, признаюсь, особой мужской харизме, у меня не осталось.
Все силы Павел Олегович со своим «Федерика Тао…алваыана» и неспособностью высчитать складские расходы забрал.
— Проезжайте, пожалуйста, — чересчур вежливо выплевывает человек из охранного агентства.
— Надеюсь, хотя бы стоянка на территории для меня бесплатная, — ворчу сквозь зубы и жму на газ.
В окнах дома уютно горит приглушенный свет, а из гостиной доносится музыка.
Припарковавшись рядом с черным внедорожником, выхожу из машины и, стуча каблучками, с любопытством заглядываю на переднее сиденье.
Так-так-так.
Это все наказание за мой длинный нос.
В салоне у Влада красуется коробка, на которой изображен… холодильник для косметики. Судя по цвету и названию фирмы-производителя, это один из самых крупных моих поставщиков. Вещь недешевая. Даже с зарплатой в пятьсот тысяч.
Хватаю сумку и задираю повыше подбородок. Не чувствовать себя обманутой не получается. После нашей субботней перепалки Влад взял законный выходной. Вернулся со своей овчаркой только в понедельник утром: посвежевший и бодрый. Еще и в новой футболке.
Весь день я представляла, как он проводил воскресенье со своей длинноволосой «Женечкой». И видимо, не зря.
Подарок вот для нее подготовил.
— Мамочка! — несется ко мне Маша, как только я захожу в дом.
— Это что такое? — округляю глаза.
— Я тоже квалдобел.
— Кто? — ужасаюсь.
— Я мулавей, — хихикает дочка, поправляя ободок с рожками как у насекомых. — Владь сказал, что мулавьи тлудоспособные, поэтому я помогала ему убилать свои иглушки и мыть посуду.
— Очень умно, — скидываю туфли.
— Эльза — киска, а я — мулавей.
А я, судя по всему, вол, который весь этот зоопарк на себе тащит?.. Мама-квадробер с синяками под глазами.
— Мам, — выглядывает из кухни моя средняя дочь. — Скажи ему!..