Отец на час. Работает спецназ

Я пытаюсь себя ругать, но получается слишком неправдоподобно.

Тебе же понравилось, Федерика! Признайся!..

Громко хлопнув дверцей шкафа, разворачиваюсь и складываю руки на бедрах.

— Ты, кстати, отлично выглядишь! — замечает Осипова. — В первый раз вижу, чтобы ты дома так ходила.

— Как так? Обычные шорты и топ, — закатываю глаза.

— Это короткие джинсовые шорты, на минуточку! — Кира выставляет указательный палец. — И тесные к тому же. Уверена, если бы ты хотела выглядеть «обычно», ты бы напялила длинную футболку и семейники.

— У меня нет семейников, — морщусь.

— Взяла бы старые. Те, что остались от Побединского.

— Не напоминай мне о нем. — Убираю со стола досочку с сыром.

Бред какой-то. Надела шорты, потому что в них комфортнее. Вот топик не очень удобный, соглашусь, резинка давит под грудью. Зачем только вырядилась?

— Ну ты как? Настроилась? — спрашивает Кира, подкрашивая губы.

Я оглядываю свой дом. Место, где живут мои дети. Вспоминаю «Агат». Компанию, которую они унаследуют.

— Я готова ко всему. — Складываю руки на груди.

Старшие разбрелись по комнатам. Маша, кажется, сразу уснула после долгого дня в детском саду, куда я отвела ее утром. Сама. Отвыкла от режима, моя девочка.

— Думаю, Побединский со своим адвокатом будут тянуть до последнего, стараясь отложить слушания на неопределенный срок.

— Почему?

— Существует тактика затягивания судебного процесса, Рика: сделать все, чтобы крепость рухнула сама. Они будут выводить тебя как можно дольше, потому что у нас правовое государство и закон на твоей стороне. Адвокат Коли не идиот и тоже это понимает, но ты ведь можешь не выдержать и отдать ему часть бизнеса добровольно.

— С чего бы мне это делать? — Вскакиваю со стула.

— Поживем — увидим. Поэтому я и говорю: давай без эмоций.

— Я постараюсь, Кира. Правда. И спасибо тебе.

— Поеду уже домой. Завтра важный процесс.

— Конечно.

Накинув свободную рубашку поверх топа, провожаю подругу. Мы еще какое-то время болтаем на крыльце о разных мелочах, вроде нового крема или предстоящего отпуска, пока тяжелые металлические ворота не открываются и на территорию не заезжает «Ленд Крузер».

Я немного удивлена. Думала, он вернется утром, как и в прошлый раз.

Влад выходит из автомобиля при полном параде: начищенные туфли, черные строгие брюки, рубашка оливкового цвета, красиво переливающаяся на широких плечах и груди.

Пока он хлопает дверью и прищуривается, заметив белоснежный «Жук» Киры, она как-то вся враз выпрямляется и завороженно шепчет:

— Боже… С какой колоды выпал этот валет?

Я раздраженно фыркаю.

— Это мой… сотрудник. Он работает с детьми.

— В смысле это… твой нянь?

— Да. Черт. Нет. Он не мой. Он — детей.

Одаривая меня горящим взглядом, Кира поправляет блузку, юбку и выпячивает грудь, которую я зачем-то сравниваю со своей. Глупость с моей стороны, Осипова ведь не рожала.

Ее бидончики радостно приветствуют спецназовца и машут платочками, а мои —услужливо и послушно смотрят в пол.

Хрен разберешь этих мужиков и что им нравится!

Влад тем временем отходит к воротам и, подняв руки, резко опускает рольставни.

— Он… кто такой вообще? — не успокаивается подруга.

— Бывший спецназовец…

— Стрелянный-перестрелянный, значит. Я таких просто обожаю.

Она откашливается и кричит тонким голоском:

— А не закрывайте, пожалуйста, ворота, Влад! Я сейчас буду выезжать.

Отец оборачивается и, взглянув на нас, снова тянется к рычагу. Рубашка облегает рельефные мышцы спины и узкую поясницу.

Будто специально красуется!

Отворачиваюсь.

— Бог мой, вот это экземпляр. Так… ты мне зубы не заговаривай. Ты с ним спишь?.. Признавайся. Он нянчится с твоей девочкой?

— С ума сошла? — Сглатываю горечь и закатываю глаза. — Я, по-твоему, из тех, кто спит со своими сотрудниками?

— Ты, по-моему, из фригидных дурочек, Федерика Росси!.. Какой мужик под боком, а?.. Ты посмотри: ноги, руки, задница. Блин, я завожусь…

— Ты можешь… заглохнуть? — шиплю, неловко улыбаясь.

— У тебя дома тестостероновая фабрика. Влажная женская фантазия. Фумитокс для баб — наповал укладывает их на все поверхности. Он ведь здесь ночует? Поэтому сейчас приехал?..

Я запахиваю рубашку плотнее и недовольно киваю. Интерес Киры к Владу мне не нравится.

— Может, мне сегодня у тебя остаться? И на заседание успею. — Хитро улыбается, игриво поводя плечами.

— Пошла вон, Осипова! — рычу, тяжело дыша.

— Поняла. — Она поднимает руки и хохочет.

Легко спускается по лестнице, придерживая сумку.

Влад, выпустив с заднего сиденья Пушистого, направляется к нам. Поравнявшись с Кирой, вежливо здоровается:

— Добрый вечер.

— Добрый-добрый. — Подруга проходит мимо него и сразу же оборачивается.

Делает вид, что ей не хватает воздуха и обмахивается руками.

Я скриплю зубами и рассматриваю спокойное мужское лицо. Эмоций ноль. Совершенно непонятно, где он был и зачем такой официальный стиль.

— Как у нас дела? — интересуется Влад, приказав Пушистому идти на место.

— Нормально, — беспечно пожимаю плечами. — Леон почти не выходил. Эльза весь вечер играла с котятами, заверяя, что она их старшая сестра. Надеюсь, ей хватит ума не пробовать кошачье молоко. После влажного корма я уже ничему не удивлюсь.

— А Маша?..

— Маша постоянно вас вспоминала…

— А ты? — Влад разглядывает мои шорты и сжатые на груди руки.

— Что… я?

— Вспоминала?

Приподнимает брови и улыбается.

— Я…

— Рика, ты меня проводишь?.. — слышу из-за его спины.

— Ох. Сейчас!

— Всего доброго, Владислав. Оставляю вас.

Я спешу к Кире, проклиная ее, и попутно делаю то, что обещала себе больше никогда не делать: заглядываю на пассажирское сиденье джипа.

Холодильник для косметики исчез!..