Отец на час. Работает спецназ

Злюсь страшно.

У Побединского в семье всегда царил матриархат. Мать, две сестры и вечно сердитая тетка. Отец скончался примерно за год до того, как мы с Колей познакомились, поэтому свекра я ни разу не видела.

— Смешная ты, Федька, — свекровь не унимается. — Будто и не знаешь. В народе же как говорят: у дочек дети — внучата, а у сына — собачата.

— Вы в своем уме? — Стискиваю в руках вилку. — Да как у вас язык поворачивается…

— Сказала же, пословица есть такая, дура. Это не я говорю.

— Послушайте…

— Дай мне Льва. Поговорить хочу, — настаивает.

— О чем?

— Тебе какая разница? Или ты собралась не давать мне общаться с внуками?

— Вы и так с ними не общаетесь! — Душу рвет от несправедливости.

— Это раньше было, говорю же. Я на пенсию наконец-то вышла, да и у дочек дети подросли. Никогда не поздно начать…

— А меня вы спросить забыли?

— Будешь мешать — будем судиться. И так Колюню без всего оставила, еще и детей против нас настраиваешь.

— Ах это я настраиваю?

— Мерзкая ты баба! Разбогатела она!..

— А вы… А вы...

Не сдержавшись, с силой жму на «Отбой» и пытаюсь успокоиться. Судорожно верчу в руках телефон сына, а затем просматриваю журнал звонков.

«Баба Люда» там гвоздь программы, твою мать.

И сегодня.

И вчера.

И позавчера.

Черт!..

Не сразу замечаю Влада и растерянно на него смотрю.

Он переоделся. Черная майка и спортивные шорты сидят на подтянутом теле так, что мои «клубнички» должны бы сойти с ума, но я лишь прокручиваю в голове разговор со свекровью.

Не нравится мне ее активность.

Ни к чему хорошему она не приведет.

— Маша дрыхнет. Муравьи накормлены. Родина может спать спокойно, — отчитывается спецназовец.

— Спасибо тебе, — еле выдыхаю.

— Что-то случилось?

Качаю головой и доверчиво льну к любезно подставленному плечу.

— Ничего нового…

Прошлую жизнь хочется полностью вычеркнуть, безжалостно вырвать грязные страницы и забыть. Но как это сделать, если на носу судебное заседание, а бывшие родственники постоянно напоминают о себе?..

Подцепив пальцами подбородок, Влад внимательно изучает мое лицо.

— Красивое платье, — опускает взгляд на приоткрытую грудь.

Вдруг чувствую себя глупо.

Вырядилась, как школьница, ужины готовлю. У самой проблем выше крыши. К чему это все?..

Полянки, лесочки…

Я вообще не про это и давно сама управляюсь с целой «лесопилкой».

— Это сарафан, — все же по привычке спорю. — И он на мне как на корове седло. Все не к месту.

— У-у-у. — Царапает щетинистым подбородком мою щеку. — Забыл...

— Что забыл?

— Собак-кошек покормил, муравьев покормил, а тараканов… забыл!

— Каких еще тараканов? — вдруг пугаюсь. Больше всего на свете боюсь всяких насекомых.

— Тех, что в твоей голове, — открыто улыбается Влад, склоняется и уверенно меня целует.

И правда.

Травить тараканов, клопов и даже змей-свекровей у него получается, потому что я неожиданно расслабляюсь и плыву по течению, по которому уносит меня умелый, резвый язык.

В груди будто что-то теплое разливается. Ноги подгибаются. Внутренняя женщина, поверив в чудо, возвращается.

— Я за телефоном, — гремит откуда-то сбоку голос моего сына. — Уж простите.

Глава 29. Федерика

Спустя пять дней

— Влад, — шепчу, стирая пот со лба, и тянусь к тумбочке за пультом от кондиционера. — Ох, Вла-ад, — не сдерживаюсь, кляксой растекаясь в мужских руках.

Пульт выскальзывает.

— Отвлекаешься, Федерика, — хрипит спецназовец на ухо и повыше задирает мою ногу, крепко удерживая ее на весу. — Небось заскучала?..

— С вами не соскучишься, Владислав Алексеевич, — иронично отбиваю.

— Р-р-р, — целует он мою шею и в очередной раз впечатывается пахом в ягодицы.

Член таранит нежные стенки изнутри.

В моей комнате темно. Дети давно спят в своих кроватях, а Джес жалобно поскуливает у двери. Приходится брать ее к себе, чтобы Эльза не задавала лишних вопросов по поводу ночных шорохов.

— Быстрее, Влад, — прошу, сжимая требующие ласки груди.

Соски заостряются.

— Ах, быстрее? — он басисто смеется и ускоряется. — Погладь себя!..

— Не-е-ет, — ужасаюсь.

Это ведь… так пошло. И грязно.

— Давай, Федерика. — Он по-животному прикусывает загривок и опускает свою руку на мою ладонь, помогая сжимать полушария. — Сделай себе приятно… Расслабься.

— Не могу, — хнычу.

— Почему?

Влад кладет подбородок мне на плечо и чуть замедляет темп.

А затем и вовсе замирает у меня внутри.

Дергаю задницей, требуя продолжения банкета, и облизываю пересохшие губы.

— Да черт его знает почему, — злюсь. — Давай… те просто продолжим!..

— Давайте без давайте. Отставить разговорчики!.. — командным голосом произносит.

Подцепив мою ладонь, Влад опускает ее вниз живота.

— Ты что… никогда не мастурбировала? — спрашивает прямо.

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать!..

— Ого. А с кем собираешься? — кажется, жутко сердится.

Закатываю глаза от удовольствия, когда он берет мой указательный и средний пальцы, словно художник кисточку, и начинает ласкать ими чувствительные влажные складочки.

Теперь кручу бедрами еще активнее. Так, что член выскальзывает.

— Ни с кем не собираюсь, — выдыхаю в потолок.

— Правильный ответ, начальница, — он метко возвращает «орудие» на место и снова уверенно двигает бедрами мне навстречу.

Спустя три минуты, общими, слаженными усилиями мы доводим мое тело до головокружительного оргазма, а чуть позже догоняет и Влад. Так как я пью противозачаточные таблетки по показаниям, мы условились не использовать презервативы, поэтому между нами становится слишком мокро, но это никого из нас не смущает.

Долго восстанавливаем дыхание в полной тишине.