Откуда взялся этот Клемент?

Клемент опускает спинку кресла и, подавив зевок, продолжает:

— Вот и получается, пупсик, что при вранье имеет смысл держаться правды. И выдумывать меньше, и звучит гораздо убедительнее.

— Да, я поняла.

Донеся до меня сию мудрость, Клемент отдается объятьям Морфея.

Пока он дрыхнет, мой ум деловито гудит за приложением освоенного метода к сюжету восемнадцатого романа. Один за другим я разгребаю завалы. Сама по себе история по-прежнему не ахти, но, по крайней мере, мне ясно, куда двигаться. А на самом выезде с магистрали на меня нисходит своего рода откровение: восемнадцатый роман пока может полежать на полке, потому что у меня появляется замечательная идея для девятнадцатого.

И когда моя эпопея завершится, я начну писать его и во что бы то ни стало закончу.

33

Я просыпаюсь под стук дождя по стеклу и завывание ветра сквозь щели в деревянной раме.

Уже в самом начале поисков жилья, еще со Стюартом, я определилась, что наш новый дом должен быть с душой. Мне хотелось обязательно настоящий дом, с историей, не перестроенный. Своего я добилась, вот только за это приходится расплачиваться до сих пор.

На раздвижные окна любо-дорого смотреть, но открывать их занятие довольно утомительное, к тому же они требуют частой покраски и оставляют желать лучшего по части теплоизоляции. И в такое утро, как сегодня, начинаешь мечтать о стеклопакетах.

Когда разживусь деньгами, пожалуй, подумаю о подобном компромиссе.

Усаживаюсь в постели и потягиваюсь. Понедельничным утром ровно неделю назад я проснулась рядышком со своим женишком, в блаженном неведении о предстоящем шквале неприятностей.

Теперь же в моем доме другой мужчина и, надеюсь, спокойные дни впереди. Однако сначала предстоит небольшая операция по сбыту вновь приобретенного актива.

Я накидываю халат и направляюсь в ванную.

Принимаю душ и одеваюсь, тем временем Клемент пробуждается и топочет в гостевой спальне.

Он предстает передо мной, облаченный лишь в продукт текстильной промышленности, что для Карла оказался чересчур большого размера. Клементу, разумеется, не приходится следить, чтобы эти трусы с него не свалились.

— Пупсик, тебе ванная еще нужна? Мне б посрать да ополоснуться.

— Слишком много подробностей, Клемент. Но в ванной я закончила.

Одной рукой он демонстрирует мне большой палец, другой чешет задницу.

— И можете не расхаживать по дому в одних трусах?

В ответ получаю сияющую улыбку.

— Боишься распалиться, а?

— Да уж как-нибудь сдержусь, но немного пристойности не помешает, как считаете?

— Ты хочешь, чтобы я оделся, прошел три метра и снова разделся?

— Найду вам халат.

Клемент лишь пожимает плечами и молча скрывается за дверью ванной.

Я же направляюсь вниз на кухню, остро нуждаясь в дозе кофеина. Хоть выходные и прошли весьма результативно, физическая и психологическая нагрузка все же изрядная. К тому же не могу сказать, что прекрасно выспалась, слишком много беспокойных мыслей.

Завариваю чашку крепкого чая и принимаюсь стряпать завтрак.

Когда на кухне объявляется Клемент, тосты уже готовы, а яичница уже дожаривается.

— Как вкусно пахнет!

— Еще две минуты. Хотите чаю?

— Не заморачивайся, пупсик, я сам.

Погремев посудой, Клемент замирает перед открытым холодильником.

— Пупсик, а где молоко?

— Вы ослепли? — кричу я с другого конца кухни. — Я вижу даже отсюда. Вторая полка снизу, рядом с помидорами.

Он достает невзрачную картонную упаковку.

— Есть! Просто я искал бутылку.

— В моем доме не найдете.

Уж и не помню, когда в последний раз пила молоко из стеклянной бутылки. Пожалуй, в детстве, когда молочник каждое утро оставлял на нашем крыльце еще теплое молоко.

Раскладываю яичницу и тосты по тарелкам. Клемент, уже с чашкой в руке, занимает свое привычное место.

— Чудесно, пупсик, умираю от голода.

— Да вы всегда от голода умираете.

— Ну так посмотри на меня, сколько мне еды-то нужно!

— Знаете что, как только найдем покупателя золота, устрою вам великолепный ужин с бифштексом.

— Идет! — отзывается он уже с набитым яичницей ртом.

Его тарелка пустеет в рекордный срок. Я милостиво предлагаю Клементу свой тост, который он с радостью хватает и отправляет в рот целиком.

— У вас будет несварение желудка.

— He-а. У меня бычий организм.

Я потихоньку доедаю свою порцию, в то время как Клемент потягивает чай.

— Так какой на сегодня план, пупсик?

— Мне нужно в магазин, там и решим, что делать.

— Договорились.

— Кстати, у нас в городке вроде как тоже имеется ломбард. Может, заглянем, вдруг заинтересуются?

— Плохая идея.

— Почему?

— Слишком близко к дому. Даже не думай толкать стремный товар у себя на районе.

— Разумно. Тогда отменяется. Я погуглю в других городках.

— Что-что ты сделаешь?

— Погуглю ломбарды в соседних городах.

— Что такое «гуглить»?

— Это от названия поисковика «Гугл», с помощью которого… Ой, ладно. Я имела в виду, поищу в интернете.

— Не могу сказать, что понял, но тебе и флаг в руки.

Вопрос закрыт, и я начинаю убирать со стола.

— Ты моешь, пупсик, я вытираю.

— Что вы делаете? — слегка озадаченно переспрашиваю я.

— Вытираю.

— Ах, ну да. Так вы и сказали. Вот уж не думала, что домашнее хозяйство по вашей части.

— Какая наглость! Я всегда готовил и стирал для себя. И даже носки штопал!

— Снимаю шляпу, Клемент. Штопка особенно впечатляет, при всей своей избыточности.

— Смеешься?

Ухмылка на моем лице служит ему ответом.

Вручаю своему помощнику полотенце и принимаюсь мыть посуду, посмеиваясь про себя, представляя его за штопкой носка.

Когда же кухня сияет и блестит, Клемент поднимается в гостевую спальню за рюкзаком с золотым слитком. Прошлым вечером мы сидели и пожирали свой трофей глазами с полчаса, а потом Клемент настоял, что на ночь золото необходимо спрятать у него под кроватью. Для пущей безопасности.