Отзвуки загадочного лета
Шрифт:
На вопрос, куда делись сами ученые, ответом были загадочные улыбки и совершенно невероятный ответ. Оказывается, именно на этих болотах действительно была обнаружена аномалия. Даже несколько аномалий, которые было крайне сложно объяснить. Во-первых, на болотах время текло как минимум странно. Бывало, что люди пропадали на несколько дней, а были уверены, что прошло несколько минут. Совершенно запущенные болезни вдруг возвращались на более раннюю стадию, а то и вовсе исчезали без следа. Люди как будто молодели и оздоравливались. Поговаривали, что это из-за экспериментов ивняков, но как тогда объяснить, что еще до них появления на болоте то появлялись, то исчезали тропинки, и маршрута, по которому шел вчера, сегодня уже не было, или он вел вообще не туда? Как объяснить, что еще до их появления в деревнях были люди, которые в детстве и отрочестве вообще не могли заблудиться в лесу, буквально чуяли, куда идти и что делать, а после восемнадцати лет их способности куда-то испарялись, как не бывало? Ну, то есть могли ориентироваться, но разумом, а не чутьем, как в детстве. Да и слухи ходили, что на болоте был некий остров, на котором во время нашествий врагов, местные жители могли пересидеть опасность. Так было при татарах, при Наполеоне, во время Великой Отечественной...
А
– Так, допустим, - Кондратий Иванович задумчиво хмыкнул.
– Чего на счете не бывает! Наука много на что способна, и, допустим, я вам поверил. Вопрос в другом. Откуда информация, командир? Источник надежен?
– Надежнее некуда, - Володя, только что стоявший у окна, спиной к слушателям, резко развернулся.
– На НИИВА работает мой отец. Официально устроился через несколько месяцев после того, как нас бросила моя мать. Неофициально - еще дольше. Я узнал в тринадцать, когда надоело слушать его сказки про тяжелую работу лесничего. Просто проследил за ним до самого перехода. А уже по ту сторону он меня обнаружил. Ну, скажем так, рука у бати тяжелая, шпионить за собой он меня отучил. Да только поздно было. Кстати, Анчутка, а ты-то почему мне ничего не сказала?
– Да потому же, почему и он молчал. Володя, я поклялась. И слово свое сдержала, - Анна ответила с каким-то вызовом, а потом как-то вдруг обмякла, словно сил не осталось.
– Он не хотел, чтобы ты волновался. И боялся, что ты тоже уйдешь. Думал, мы с тобой не примем его - такого. Я пыталась объяснить, что у нас не водится предателей, да толку-то?
– А у вас - это где?
– осторожно поинтересовался Венька.
– На Земле Санникова, - ответила Алька, и тут же уточнила.
– Я не шучу. Мы как раз с той стороны Черты... Ну, речка такая есть, Черта. По ней граница проходит. По эту сторону - обычный мир, а по ту - мир легенд, сказаний, книг и так далее. Мы - с той стороны. И там многое пошло не совсем как в книжках написано. Например, не погибла экспедиция капитана Татаринова, не исчезла в небытие Земля Санникова... Да что я вам рассказываю? Доберемся, на месте покажу! В общем, у нас на острове давным-давно был открыт заповедник. И живут в нем в основном потомки коренных жителей и нескольких команд кораблей, которые в начале двадцатого века туда приплыли, да так и остались. Есть и новоселы, даже два поселка в заповеднике построили - Пращурку и Потомкино, где живут, соответственно, старожилы и переселенцы в первом поколении. И знаете, для тех, кто родился по ту сторону Черты слова Родина, честь семьи и защита Отечества - отнюдь не пустые слова. И предателей у нас нет и быть не может. Честь, знаете ли, пятнать нельзя, ее не отстираешь.
Алька закончила пламенный монолог и устало рухнула обратно на стул. Володя подошел к ней, осторожно приобнял:
– Ну чего ты? Все хорошо. Никто тебя не винит. А те, кто говорили, просто не понимают, что ляпнули, не подумав. Все позади. Бери шинель, пошли домой. И не раскисай тут, а то с меня товарищ капитан семь шкур спустит и будет прав!
– Володя мягко улыбнулся.
– Это отец ее, капитан Вспышкин. Героический человек, скажу я вам! Лучший капитан на всю округу, несмотря на возраст! Даже мой отец, и тот его уважает и считается с его мнением. В общем, я уже говорил, батя мой, Николай Буревестник, работает сейчас на НИИВА, и он как раз - один из тех людей, что вмешиваются в ход истории, предотвращают вмешательство МАВРа, обеспечивают то, что история пойдет нужным путем, не допуская лишних ошибок. В его задачи входит оказываться там и тогда, где происходят судьбоносные события, следить, чтобы история повернула в нужном направлении. Ему обеспечили какое-то специальное оборудование, позволяющее перемещаться во времени и пространстве, полностью маскироваться под местное население, и адаптироваться под тогдашние нравы и обычаи. Это иногда корабль, иногда - самолет, иногда - космический корабль. Он должен следить, не попали ли на его территорию "мавритане", предотвращать их диверсии, спасать людей, которых возможно спасти, устранять опасности для истории. Он у меня одновременно и ученый, и разведчик, и даже немного дипломат. Так что Николая Буревестника знают, уважают, и откровенно говоря, побаиваются. Вот только быть его сыном - удовольствие сомнительное. В детстве я его почти не видел, дома бывать ему удавалось редко, меня с собой брать он не мог, да и в деревне считали, что батя - просто егерь, который обходит свои земли. А он, чтобы успеть ко мне, то останавливал время, то растягивал, и использовал все возможные телепорты, и в результате показывался дома хотя бы не реже раза в неделю. Аня потому и полевой медицине стала обучаться, что он несколько раз приходил домой раненым. Говорил, хищники, или там браконьеры, а у самого ожоги от бластера. Странно было б не догадаться. Мы оба, кстати, потому и привыкли никогда не раздеваться при посторонних. Отметины слишком характерные. Так что, пока они не сойдут под действием специальной мази, ни позагорать, ни или искупнуться без одежды, ни рукава или штанины не закатать. Хотя шрамы-то - это не беда! Сойдут, и рано или поздно отболят. А вот еженедельно прощаться и каждый раз знать, что это, возможно, навсегда... Врагу не пожелаешь! Зато ждать научился хорошо. Ну и когда я в армию пошел, понял, что ко мне из-за фамилии будет особо пристальное внимание, и если не хочу особого отношения, надо брать псевдоним. В общем, представлялся поначалу Володей Пращуровым, а уже потом, если надо - называл настоящее имя.
– Погодите, - Венька возмущенно вскинул голову.
– Это что получается, моя мама в любой момент может стать вдовой? Да вы чего, господа хорошие, издеваетесь?! Мало ей моего папаши, так теперь еще и второго хоронить? Она вообще знает, за кого замуж выходила?
–
Но-но, полегче на поворотах!– совсем по-мальчишески ответил Володя.
– Мой отец на рожон не полезет, смерти искать не станет. Но и в тылу отсиживаться - увольте. Спроси вон Кондратия Ивановича, задерживаются ли в армии потенциальные суицидники. Знает ли мама? Да, знает. С самого начала знала. Отец с ней и познакомился-то во время выполнения какого-то задания, и она сначала была на его "Ласточке", вместе с командой, и только через несколько месяцев добралась до нашего городка. Кстати, и она тоже "с нашего берега Черты". А ты не знал? У нас и остались ее родители, две сестренки и брат. Кстати, мамины родители работали на НИИВА, были разведчиками, и после очередного задания долгое время считались без вести пропавшими, скорее всего погибшими. Они и не позволили бы своей Катеньке выйти за Кушакова. А ее единственный брат, дядя Саня, которому тогда едва стукнуло шестнадцать, растерялся, вообще не понимая, как теперь обеспечивать сестер, что делать с родительскими долгами, и как жить дальше. Кушаков и ему голову заморочил, уверил, что Катя с ним ни в чем нуждаться не будет, и парнишка поверил, в чем потом себя долго винил. К счастью, вскоре после отъезда мамы, ее родители нашлись, брат и сестры были в порядке, и потом они все очень радовались маминому возвращению. И уж точно не желали для нее повторения кошмара, так что отца моего, прежде чем позволить на ней жениться, экзаменовали долго.
В общем, после этого рассказа Слава уже даже не удивилась тому, что и война была, самая что ни на есть настоящая. Мир "по ту сторону Черты" условно делился на три части - Земщину, Опричнину Грядущего и Опричнину Сказаний. В первой части господствовал реализм. Там находилась и Земля Санникова, оттуда были родом Вспышкины. Вторая треть представляла собой приют научной фантастики во всех ее видах, и оттуда происходили Буревестники. Отсюда и любовь Володи к летному делу и его исключительный талант во всевозможной технике и механике. Ну и в третьей части господствовали мифы, легенды, сказки и всевозможное волшебство. Там остались друзья Альки. Так вот, война была в Опричнине Грядущего, и, как и следовало ожидать, с инопланетянами. И Володя действительно был дважды ранен, а Алька побывала в партизанском отряде. Они действительно неоднократно спасали друг другу жизнь. Это была не сказка, не бред, не игра. А еще - стало понятно, почему шла впереди именно Алька. Проход через болото действительно могли чувствовать только те, кого называли Белыми Галками. Чаще всего - дети и подростки, либо жившие возле самой базы "ивняков", либо с той стороны Черты. Такие, как Алька.
Кстати, Анна в детстве как раз и была такой Галкой, но в восемнадцать лет нужно было выбрать, на каком берегу пограничной реки Черта ты будешь жить. Если б она осталась там, где были родители, уроженцы тихого городка в Земщине, специалисты по истории русского дворянства, где оставались друзья, Михаил, наконец - талант бы остался. Но она выбрала другой путь, и к девятнадцати годам поняла, что больше не сможет пройти по Гати. Анна и теперь-то была не уверена, что дойдет даже по Алькиным следам. Поэтому Володя и решил для надежности включить оборудование. Когда Михаил увозил детей, она потому и не ушла, что была уверена - только задержит, помешает, но не дойдет. "Правило восемнадцати лет" сработало, а исключение из него только одно - бессознательное состояние переходящего или реальная угроза его жизни. То есть раненого или больного перенести можно в любом возрасте, ребенок пройдет, а взрослый на своих ногах - уже нет. Если, конечно, он не смертельно болен или если за ним не гонятся с оружием. И то не факт, что дорога откроется.
От подобных откровений голова просто шла кругом. Слава недоуменно оглядывалась, пытаясь уловить во взгляде Володи или Анны хотя бы тень насмешки, хотя бы намек на то, что это розыгрыш. Но нет, они были серьезны. Веньку этот неожиданный побег, да еще и разговор с Алькой, на которую он чуть ли не молиться был готов, измотал настолько, что парнишка просто заснул, где сидел. Кондратий Иванович тоже пристроился на одной из лавок, вытянул ноги, да так полусидя и задремал. Алька свернулась на печке, укрывшись курткой. Анна пока еще хлопотала, убирая посуду, Володя куда-то ушел, а Славке казалось, что она и глаз-то не сомкнет. Но это ей только показалось! Девушка, вроде, на секундочку моргнула, а открыла глаза - уже утро. А она лежит на печке, укрытая Володиным пальто.
Глава 9. Вперед, в неизвестность!
На рассвете все и было закончено. Володя и Алька вставили в прибор недостающие запчасти (те, без которых оборудование было бесполезно, и которые ученые увезли с собой), настроили оборудование. Все как-то странно загудело, Славке на секунду показалось, что она как будто сознание потеряла, не понимает, где верх и где низ, и не то падает, не то летит - и все было уже закончено. Сначала она подумала, что прибор не сработал. Те же развалины, над которыми не властно время, тот же лес и то же болото... Ан нет, не то же. Деревья куда толще, и больше хвойных пород, чем лиственных. Линия берега у болота другая. А еще - там, где в их мире оставался город, здесь было совсем другое поселение. И их там уже ждали.
То, что происходило следующие несколько дней, Славка и рада была бы вспомнить, но событий было так много, что они как будто слились в один большой разноцветный узор, как в калейдоскопе. И самая яркая картинка - дорога к городу и то, как Анна, едва увидела крепостные стены, бессильно рухнула на землю. У нее словно ноги подкосились, и сил хватило только на то, чтобы отвернуться, пряча слезы. Кондратий Иванович даже не сразу понял, думал, она ногу подвернула. Веньку придержала Алька, что-то вполголоса объясняя. Слава, честно говоря, растерялась, а Володя немного неуклюже обнял сестру, присел рядом, пытаясь успокоить, но она только отрицательно помотала головой. С силами собиралась? Наверное, потому что когда Анна выпрямилась, лицо ее было уже спокойным и сосредоточенным, и глаза сухие, не красные. Она даже сказала, что действительно просто споткнулась, только по встревоженным взглядам Володи и Альки, Слава поняла, что все не так просто. К тому же она видела, как Володя прикусил губу, тщетно пытаясь оставаться спокойным, и как-то по-мальчишечьи беззащитно шептал: "Анчутка, сестренка, ну все же хорошо? Ты смогла. Ты справилась. Ты дома. И никакой Костя... прости, прости. Больше не буду. Пошли, дети заждались". Алька тоже явно что-то знала, потому и встала как часовой, чтоб никого к командиру и его сестре не подпустить.