Отзвуки загадочного лета

А потом они пошли дальше. Венька восхищенно глазел по сторонам, и Алька едва успевала отвечать на его вопросы. Кондратий Иванович не выпускал из рук оружие, но тоже восхищенно осматривался. Володя подал руку Славе - "чтобы не отстала, здесь потерять друг друга ничего не стоит". У Анны глаза горели, и Славе показалось - да что там, она готова была руку на отсечение дать!
– что она уже не чаяла увидеть это место, которое явно было ей знакомо и дорого. И Слава ее, пожалуй, понимала.

Сначала они вышли из леса и оказались в поле. Над головами еще почти по-летнему ярко-синее безоблачное небо, солнце уже припекает, а до самого горизонта - золотое море каких-то злаков. Слава не могла сказать, рожь это, пшеница, овес, или что-то другое. Только могла заверить, что здесь очень красиво и что на дворе далеко не октябрь, а скорее - середина августа.

Да, их действительно ждали. Не успели Слава и Венька прийти в себя, как Кондратий нахмурился и начал было прицеливаться, но Володя отрицательно покачал головой и опустил ствол его ружья к земле, сбивая прицел. К ним со стороны старинной крепости стремительно приближались всадники. Да, самые настоящие всадники в настоящих доспехах и верхом на живых, и очень, надо сказать, ухоженных лошадях. Буквально в считанные минуты крохотный отряд был со всех сторон окружен, и Слава на секунду даже забеспокоилась, как бы кто-нибудь из лошадей не наступил ей копытом на ногу, настолько близко они стояли. Но Анна с облегчением выдохнула, и смотрела почти весело. С Алькой один из всадников уже вполне по-дружески болтал, свесившись с седла, и было видно, что они давно и хорошо знакомы. Володя вполголоса что-то сказал предводителю, и тот, спешившись, снял шлем и оказался совсем молодым, немногим старше самого Володи.

– Ну здравствуй, Арсений! Узнаешь?
– Володя улыбнулся собеседнику, погладил по шее лошадь, и вообще держался так, словно окружившие их вооруженные люди ему давно знакомы.

– Спрашиваешь!
– молодой человек с едва пробивающимися усиками и бородкой, русоволосый и дотемна загорелый, казался настоящим богатырем, которому даже кольчуга слегка узковата в плечах.
– Тебя да не узнать! Был Зеленый, да вышел весь. Теперь вот Буревестник-младший, он же командир "Журавликов"! Слушай, ты же вроде не из "зовущих"? Какими судьбами?

– Да знаешь, старые долги отдавал, - голос был странно-безмятежным, словно и не были они окружены.
– А ты-то как здесь? Вроде, тебя в "Золотые кортики" переводили, а ты опять в дозорных?

– Да решил вот стариной тряхнуть. Позавчера приехал и у воеводы напросился в дозор. Сколько воды-то утекло, а? Мы ж, почитай, с самой войны не виделись. А ты здорово повзрослел, Севка, можно было и перепутать.

– Потому и спросил. Сеня, а как там наш Сочинитель? Нормально добрался? А то что-то связь барахлит.

– Ну да, вчера днем еще с какими-то детьми пришел, - недоуменно ответил Арсений.
– И со связью проблем не было. Хотя погоди! Нет, точно, что-то вчера барахлило, как раз твой отец поехал разбираться. Все хорошо, не волнуйся. И у нас все тихо, никаких нарушителей, тьфу-тьфу-тьфу. На Перекрестке все спокойно, у вас тоже. А у Старого города да, мавритяне пошаливают. Там усилили наблюдение, почти всех наших согнали. Никак опять прорыв готовят. Ну, не буду задерживать. Отцу привет! И передай Сочинителю, что он обещал моей сестренке. Так что пусть и не мечтает увильнуть!

Отряд так же легко и быстро перестроился обратно в цепь и как-то удивительно быстро скрылся из виду за невысокой полосой кустарников. Венька и Кондратий удивленно переглянулись и посмотрели на Володю с почти одинаковым недоверием:

– Это что сейчас было?
– озвучила их вопрос Слава.

– Это был дозор, - пояснил Володя.
– Да не смотрите вы все на меня так! Старинный тут только антураж, на случай, если границу перейдет кто-то из прошлого. А на самом деле у них на кольчугах специальные пояса, которые держат ничем не пробиваемое энергетическое поле. Это ребята из исторического клуба, они со мной сейчас так нормально разговаривали. А с любым пришельцем из прошлого будут так же свободно говорить на языке его эпохи. С Арсением Белозеровым мы в одном классе учились, пока его родители не переехали в Земщину куда-то на самую окраину, на окраины Дикого Поля во домонгольские времена. Так что летом он жил в одиннадцатом веке, а зимой оказался в двадцать третьем, потому что нас как раз тогда на практику в Опричнину Грядущего отправили. Так и живем. Да ладно вам, привыкнете!

– А кто такой Сочинитель и что он его сестре пообещал?
– прищурился Венька.
– Раз уж у вас все такое разновременное. И кто такие "золотые кортики"?

– Сочинитель - это Михаил Юрьевич Иволгин, Анин муж и мой названный брат. Откуда прозвище - пояснять надо, или сами догадаетесь? Да, именно, в честь Лермонтова и из уважения к профессии. Сестре Арсения девять лет, обещал он прийти к ним на классный час и рассказать о своей работе. Интересно детишкам посмотреть на живого военного корреспондента, да и патриотическое воспитание никто не отменял. Золотые кортики - это элита нашей кавалерии. Они патрулированием не занимаются, их отправляют уже по ту сторону Черты в те места, где наша разведка подозревает скорое вмешательство мавритан. Еще вопросы будут?

– Володя говорил как-то странно, словно не мог дождаться, когда уже от него отвяжутся и можно будет продолжить путь.

Крепость оказалась куда дальше, чем можно было подумать, и куда больше, чем Слава ожидала. В воротах, наверное, могли бы разъехаться два камаза с фурами, а по стенам можно было бы пускать неширокое шоссе. Или это только так казалось? Слава не могла точно сказать, слишком уж она была потрясена увиденным. Тем более, средневековая перед ними была только стена, за ней скрывался город, в котором смешались стили и эпохи. Непривычные дома, странный транспорт, диковинно одетые люди, странные вопросы. Они проходили и мимо деревянных домов, словно кружевом покрытых резьбой, возле которых была деревянная же мостовая, мимо дворцов, по гранитной мостовой возле которых гарцевали всадники и ездили экипажи. Мимо небоскребов, к которым подлетало нечто, похожее на флаер из фантастического романа. Были и почти инопланетяне, и явно какие-то сказочные народцы. Алька назвала это место Перекрестком, сказала, что здесь встречаются жители всех трех частей Царства, и вообще здесь можно ходить неделями, не покидая "эпохи данного сюжета" просто быстрее и удобнее идти напрямик. И правда, быстро. Слава, когда они дошли до простого деревенского дома, возле которого стоял знакомый Володин мотоцикл, посмотрела на часы. Шли они от силы полчаса, хотя казалось - куда дольше.

Потом была встреча с бабушкой и дедушкой, которые вовсе не выглядели удивленными, словно бывали здесь раньше. А скорее всего, так оно и было. Алька потом показала дорогу, которой сюда приводили жителей деревни - ничего примечательного. Ну, поле. В поле встретили какие-то верховые, уточнили, куда и зачем идут. Привели к развалинам крепости, за которым - обычный город, каких по всей стране очень много. Ну есть старинные дома, но есть и многоэтажки, ходят автобусы и ездят машины. Иногда самолеты пролетают. Город как город! И не слишком древний, и не слишком современный. И люди тоже самые обычные. Хотя, пожалуй, нет. Люди, даже случайные прохожие, который видишь первый и последний раз в жизни, были как будто душевнее. Не было здесь ни давящего равнодушия больших городов, ни какой-то тени обреченности городов малых. Здесь охотно помогали и откликались, не было ни раздражительности, ни агрессии. Да, пожалуй, в первую очередь, люди были спокойнее. Они точно знали, что не останутся со своей бедой один на один, их не бросят, они кому-то нужны, они могли заниматься тем, что им нравится, а не бросать все силы на выживание. А еще - чувствовалось в самом воздухе, которым здесь дышали, что закончено какое-то большое дело, и что каждый чувствует свою причастность к этому чему-то, а потому не боится трудностей, не стыдится себя и своих близких.

Слава восхищенно и неверяще смотрела по сторонам, прислушивалась к разговорам, и все не могла поверить, что это на самом деле, не сон. Кстати, дед и бабушка неожиданно нагрянувшей в гости внучке искренне образовались, но как будто и не знали ничего о ее похищении. Гости через порог так и не переступили, деликатно ждали на улице. И когда Слава выглянула, позвать их хотя бы поужинать или вместе с Володей проводить всех по домам, выяснилось, что Алька уже убежала к родителям. А Володя тем временем неуверенно сказал, что их дом совсем рядом, и если Венька еще хочет увидеть маму... Тот как-то враз оробел, вцепился в ручку калитки, ведущей на участок славкиных родных:

– Погоди! Ну как я в таком виде? Надо хоть в порядок себя привести! Мама и так-то, наверное, не узнает, но таким чучелом, измазанным в болоте... Не хочу!

– Да что ты, в самом деле? Видел бы ты, в каком виде мы с отцом возвращались!
– Володя, кажется, ничего не понял.

– Вам можно, вы же не Кушаковы, - Венька как-то сразу стал похож на замерзшего взъерошенного воробушка.
– А мне стыдно показаться перед дамой в таком виде.

– Слушай, ты, барчук недобитый, - Володя демонстративно стал закатывать рукава.
– Ты вообще понял, что сказал? Значит, спутницы наши для тебя не дамы? Они, значит, второй сорт, да? Голубая кровь взыграла? Значит, в сапогах заляпанных и рубашечке ненакрахмаленной показаться стыдно. Кушаковы вы! Еще скажи Ушаковы! А где ты был, такой почтительный, когда твой папаша мою маму бил и унижал? Что, заступиться сложнее, чем тут из себя благородного корчить? Или для тебя ударить женщину не зазорно? Из дома ее выставить не стыдно, и на произвол судьбы бросить - тоже? Она ведь не дама, да? Куда стыднее, что у штанов коленки грязные, чем что душа насквозь прогнившая. Ну, а мы люди простые, дворянским воспитанием не обремененные. Так что я тебе сейчас по-простому, по-мужичьи объясню...