Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

МОЙ РЕЙД В ВЕЧНОСТЬ — II

Слушайте шепот хвои на хребтах, Слушайте, как шумят вековые ветви-плети. Нельзя заслонять нынешней жизнью Жизнь Тысячелетий. Будьте благодарны вечности, что живет в вас, оживляйте каждую вещь. Когда найдете в земле полусгнивший человека таз — вы с человеком с глазу на глаз. Не будьте мертвыми археологами, прошлое не раскладывайте номенклатурою механистической! Посмотрите: в гробнице лежит мумия фараона, и возле нее — его зубочистка. Миллионные когорты лежат косяками таких же футуристов, какими мы были. И они возводили «вечные» стены и с оградами ворота и в борьбе головы сложили. А вы желаете сделать из человека какую-то платоновскую идею, когда каждый человек — полон вечности, поверьте. Миллионы нынешних и грядущих людей — миллионы людей смерти. Так не умирает жизнь. Так мы идем в вечность. Атланто-гэс, Нило-гэс — сменяет наш Днепро-гэс. Вот почему, когда я умру — положите со мною вместе мой чемодан и мою зубочистку наперевес. 1. VIII. 1928. Злодеевка

Гео Шкурупий

МОРЕ — 1

Пусть в море ночь… Пусть шторм ревет… Пусть тьма мешается с водою! Горами волны пусть несет, Как черный призрак, Скрытый мглою. Корабль в безвестность унесет, Вчерашний день наскучил впору,— Граница скал впотьмах встает Да гривы вспененного моря… Как нерв, распахнутая муть Под сводом бьет неутомимо; Неведом мне глубинный путь И где родная Украина…

МОРЕ — 2

Вспенятся гривами скакунов Волны морские, и сто моряков Выйдут из них, оседлают коней — Вдаль полетят, где не видно путей. Ветер над морем сорвется на крик, Пеной глаза им ослепит на миг, Всадники черные выстроят ряд — Словно на море проходит парад. Бездны услышат призыв, а над ней Страшный и жалобный скрип кораблей, Мачта трещит и качается там, Парус разодран уже пополам. Волны сойдутся, Гром грянет над ним — Всадником больше станет одним, Голос ужасный во тьме прокричит, Страшное эхо луна повторит, Ветер в простор этот крик унесет, Где море бушует, море ревет.

МОРЕ — 3

Тьму ночи разорвало утро, Ударил луч, Сверкнул он позолотой тускло В разрывах туч. Там горизонт — доплыть не пробуй, Волне не верь, Ведь море — миллионогорбый Усталый зверь. Туда, туда, где солнце встанет, Где свет и жар, И пропадет в сыром тумане Ночной кошмар. И утро, как стрелок отважный, Своей стрелой Сожжет предательский, бумажный Покой ночной. Пронзит зеленую пучину И ил под ней, Покажет всем шальную силу Своих лучей. Где море с берегом играет В свою игру, Туда, где солнышко играет, И я иду…

МОРЕ — 4

Шумит в тумане порт родной, Стреляет глазками красавица, Борт от жары блестит смолой, Смолистый запах поднимается, А в сердце — образ дорогой Былых мечтаний не стирается. Над головою — Южный Крест, Вода здесь бархатом слепит И ветер дует — зюйд-зюйд-вест, Шкипер спит. Стройны все мачты у судов, Но их стройнее стан Марии… Как пальма с дальних берегов, Как будто грезы золотые, И сон отважных моряков Волнует девушка Мария… Над головою — Южный Крест, Вода здесь бархатом слепит И ветер дует — зюйд-зюйд-вест, Шкипер спит.

МОРЕ — 5

Нас снова край земли зовет, Где зреют сочные бананы, Где дни и ночи напролет Грохочут и поют тамтамы. Сверкает лучезарный день, И море словно луг зеленый, И в томной неге млеет лень Под печью солнца раскаленной. Журчит вода под кораблем, Напополам он режет глыбы, Дельфинов рай… И мы плывем… То тут, то там порхают рыбы. И вдруг — далекий где-то гром, Теченье мощным водопадом Встречает нас, и дым столбом, Курчавый дым, и пальмы рядом. Прилива шум и рифов рык, И мы ему с тревогой внемлем И слышим с мачты бодрый крик: «Земля, земля! Я вижу землю!»

ГОЛОД

Накормите меня, согрейте! Поднимите с моих очей Веки, выцветшие от смерти, Той, что смотрит в глаза людей. Я полуночный волк матерый, Хлеб сухой, выбиваясь из сил, Раскаленной топтал подковой И ночами над мертвыми выл. Завернувшись в лохмотья, незримо, Словно римский патриций, точь-в-точь, Я в груди своей прятал зиму И носил в своем сердце ночь. Я о солнце хочу потереться, О горячее солнце спиной, Чтобы холод проник в его сердце, Чтобы лето стало зимой. В одеяло рваное, в холод, Словно римский патриций, один, Завернусь — я, всемирный голод, Умирающих властелин.

ПОКУШЕНИЕ НА РЕВОЛЮЦИЮ

Гадом черным 18-й год Окружил Республику белыми: Белочехи, Колчак и деникинский сброд — Вот кого в шею гнали и били мы. И вдруг стоны радио в степь, Выкрик телефонного известия… Взволнован каждый Совдеп Жестокой, печальною вестью. Выстрел в народную грудь — На Ленина покушение, Пуля врага — это страшная суть — Рана и потрясение. В мир и космос — радиоволн поток: Крепче ряды, острее взоры! На белый террор, чей удар жесток, Ответим красным террором. И каждый гудок кричит теперь, Как всемирный рабочий рот — Навеки позорно названье «эсер»! И проклято прозвище Ройд! И сквозь гуденье и грохот труда — В стране рекою искристый дождь — Повсюду слышится — Ленину — да! Да здравствует мировой вождь!

С НАМИ ЛЕНИН

Только на мгновенье Флаги приспускали, Только на мгновенье, В сердце — на века, А потом опять железными руками Пусть зажмет фашизм рабочая рука. Пусть гудки паровозов в депо, В гаражах автомобилей сирены Только раз прогудят Разъяренным ртом: — Умер Ленин! Пусть звучит революции лира, Грохотом пушек скорбя, Миллионы пролетариев мира Понесут вождя. — Он живой!.. Дело Ленина в сердце носите, Мы сорвем фашистский фрак, Мы последний шуруп завинтим (На могиле с надписью «враг»!), Мы — РКП, комсомол, Спартак! Мастерская, завод! Работай! Покажи свою силу миру, С капиталом своди свои счеты, В рупор ленинский агитируй! Армия! Шагом марш! Ленин жив, Ленин с нами навеки, Это имя — как символ наш И победных свершений вехи!

СЕМАФОРЫ

На всю Украину Красная роза… Не видеть потомкам страны руину, А в лесу — угроза. Железные рельсы Всю землю обвили, как спрут, Люди от немочи черной И неизвестной Бьются о камни, Но все же куда-то идут… А у спекулянта — хлеба пуд. Расползлись гадюками Железные пути, Нельзя проехать сутками, Нельзя по ним пройти. Вагоны под откосами Молятся колесами Фанатично богу. Семафоры руки протянули До неба, От отчаянья… Гнева ждут и победы. Не бьют барабаны, Труба не кричит, Кровь рекой… И дыба… Плещется бандит В ней, как рыба. Пузырем — огня рубаха, Улюлюкает страх окрест, И даже безбожник от страха На шею повесил крест. И только мы светло и бодро, Срывая мяту И розы песен, По железным идем дорогам, Только нам семафоры светят В мир, который чист И светел.

ОКТЯБРЬСКИЙ РОМАН

1

Нам «голубые кисти» угрожали, Грозили уничтожить «Арсенал», Но желто-синий прапор [6] разорвали Рабочий гнев и их штыков металл. Стекло витрин легло на тротуары, Как слезы женщины над гибелью сынов, От потных улиц поднимался старый Дух темной местью споенных голов. Вот гайдамак с повадкой злого волка У хаты старой осадил коня, Глядь: девушка,— Кудряшки, как из шелка. — Дивчина, эй! Попотчуй-ка меня!

6

Прапор — флаг (укр.).