Паладин

– А где кандалы? – спросил он, не увидев ошейника.

Девушка продемонстрировала ему руку, на которой красовался скромный браслет, инкрустированный самоцветами.

– Браслет? – удивился Крэйвел, он счел такой выбор кандалов предельно нелепым.

Если бы девушка была более решительной, она бы смогла выбраться отсюда, просто выбив себе большой палец из сустава. Крэйвел даже заподозрил, что это какая-то уловка, и на самом деле перед ним не пленница, а какой-нибудь демон или даже сам лич, решивший повеселиться. Но кем бы ни была эта девушка, долг перед совестью велел паладину помочь ей.

– Я могу снять его с тебя, но мне понадобиться вывихнуть тебе палец, – сказал Крэйвел.

Девушка поджала губы, демонстрируя свое нежелание проходить через эту процедуру. Крэйвел протянул к ней руку и нервно обернулся. Отвратительный звук, который шел за ним по пятам все это время, стих. Паладин не спешил радоваться, он счел это подозрительным.

– Давай быстрее, я не могу обещать, что это не твой последний шанс на спасение, – поторопил он волшебницу.

Видя, что ситуация напряженная, девушка все-таки решилась и подала паладину руку с браслетом. Она закричала от боли и обронила пару слезинок, когда палец вышел из сустава, такая боль была для нее непривычной. Крэйвел торопливо стянул с нее браслет и поставил палец на место, спровоцировав очередную порцию криков. Дело было сделано, но едва с этим было покончено, как лицо девушки исказила ужасная предсмертная гримаса и она подлетела в воздух, повторяя движения висельника.

От души выругавшись, Крэйвел снова сбежал. Видеть, как прекрасная волшебница корчится от удушья и постепенно превращается в измученного смердящего самоубийцу было невыносимо. Пробежав по тому же маршруту, что и в прошлый раз, Крэйвел осел на пол в одной из комнат. Он уже довольно сильно устал. Бессонница, безумие и скудный паек скверно сказывались на выносливости. Он уже понял, что вряд ли сможет довести свое дело до конца. Какой смысл искать Солигоста в таком состоянии? Разве что с целью опозориться. Но нужно хотя бы вывести пленницу отсюда.

Он посмотрел в сторону коридора, который вел к темнице. Волшебница стояла там и озадачено смотрела на паладина, за ее спиной маячил призрак висельника. Светлячок, призванный паладином, горел ярко, так что все отлично освещалось, и Крэйвел даже не мог решить, что хуже: видеть галлюцинации во всех деталях при свете или не видеть большую часть отвратительного уродства.

Поняв, что Крэйвел смотрит на нечто за ее спиной, девушка обернулась. Крэйвел пронаблюдал за тем, как она с полным безразличием и непониманием таращится прямо в лицо бьющемуся висельнику и потрясенно помотал головой. Девушка не видела того, что видел Крэйвел, ее безмятежность на фоне этого кошмара казалась паладину гротескной. Давно у него не было настолько тяжелых приступов.

Крэйвел ощутил, что ногам мокро, словно он наступил в лужу, хотя он был в латных сапогах. Вонь темницы, в которой не убирали месяцами стала невыносимой, он снова затряс головой и сполз по стене на пол. Из его рта снова полилась ругань. Волшебница не побоялась подойти поближе и присесть рядом. Она проверила наличие на нем чар, которые сводят его с ума, но ничего не обнаружила.

– У тебя галлюцинации? – уточнила она, пытаясь понять, в чем проблема.

– Угу… – выдавил Крэйвел.

Его совсем скрючило, он жмурился и закрывал уши руками, пытаясь абстрагироваться от навязчивых образов. Волшебница задумалась на некоторое время. А затем пошарилась в походной сумке, которую у нее не забрали, рука нашла кусочек душистого мыла. Так как она не могла колдовать в кандалах, приводить себя в презентабельный вид приходилось вручную, благо ее пленитель позволял ей это в надежде, что хорошее обращение склонит волшебницу на его сторону. Девушка поднесла кусочек мыла к лицу паладина. Он ощутил приятный свежий запах, слегка отдающий цветами. Вонь темницы отступила, а вслед за ней постепенно сошли на нет и другие видения. Продышавшись и восстановив связь с реальностью, он сел прямо и взглянул на волшебницу с мылом в руках. Приятный аромат удивительно легко привел его в чувство.

– Находчиво, – оценил он, – спасибо… Фелисия, – сказал он неуверенно, опасаясь, что расслышал ее имя неправильно.

Она улыбнулась и села рядом. Кусочек мыла отправился обратно в сумку. Кажется, волшебница никуда не торопилась. Это удивляло паладина. Казалось бы, долгожданное спасение, она должна рваться на волю изо всех сил, но Фелисия была спокойна, будто у себя дома.

– Крэйвел Кримариф, – представился паладин.

Обычно было принято оглашать название монастыря, в котором обучался паладин. Оно служило второй фамилией, но Крэйвел и в здравом уме не всегда решался его произнести, а сейчас это было ему строго противопоказано. Название монастыря вертелось на языке так же навязчиво, как висельник в петле. Крэйвел понимал, что, произнеся его вслух, снова сойдет с ума. Волшебница не задала больше никаких вопросов, Крэйвел был благодарен ей за тактичность.

– Вряд ли ты пришел за мной, – сказала Фелисия. – Что привело тебя сюда?

– Я ищу ренегата по имени Солигост, – ответил Крэйвел. – Это он посадил тебя в темницу?

– Нет, – несколько удивленно ответила Фелисия. – Клятвопреступника, который заточил меня здесь, зовут Лирэй.

– Ох…

Паладину снова поплохело. Мало ему было одного призрака из прошлого, а теперь их была целая свора. Фелисия попросила подождать ее пару минут и отлучилась обратно в темницу. Крэйвела поражало то, как легко она вернулась в место, где провела черте сколько времени взаперти. Неужели ее совсем не трогали воспоминания о плене? Крэйвел и по сей день избегал посещения любых тюрем. Но вот, иногда все-таки приходилось…

Фелисия вернулась к Крэйвелу довольно быстро. Она принесла с собой браслет и сейчас колдовала над ним. Крэйвел ничего не понимал в магии, так что просто любовался работой профессионала, пусть и начинающего. Однако навыков Фелисии хватило, чтобы снять с браслета наложенные на него чары и наложить уже свои. Самоцветы в браслете запахли цветочным мылом. Девушка протянула его паладину.

– Ух ты, спасибо, – сказал тот, – только как мне его надеть?

На лице Фелисии нарисовалось неловкое выражение. Наглухо запаянный браслет не подразумевал самостоятельного надевания и снимания.

– Я не подумала об этом, – призналась она.

Они позволили себе немного посмеяться. Крэйвел убрал браслет в походную сумку.

– Потом попрошу какого-нибудь кузнеца добавить застежку на браслет, – сказал он. – А ты довольно спокойная для пленницы, – заметил он. – Это… подозрительно.

Фелисия улыбнулась, его подозрения нисколько не задели ее.

– Со мной хорошо обращались все это время. Я уже давно здесь. Просто привыкла.

– Так, как ты угодила сюда? – задал Крэйвел следующий вопрос.

– Я просто собирала кое-какие компоненты для волшебства в лесу, и встретила Лирэя. Он сначала уговаривал меня пойти с ним, но поняв, что я не хочу, похитил меня.

– Зачем?

Крэйвел уже догадывался, зачем, но решил все-таки задать уточняющий вопрос, вдруг он ошибался. Но ответ оказался предсказуемым.

– Ему нужен лекарь, – ответила волшебница.

Клятвопреступники не могли больше пользоваться магией Сельи для исцеления своих ран. Поскольку другой магии паладины не знали и им было уже поздно начинать ее изучать, приходилось искать альтернативные способы лечения. Одним из них было принуждение других магов или алхимиков лечить их. Похищение волшебников ренегатами было не частым явлением, но и не редким. Большую часть клятвопреступников уже удалось казнить, так что такие случаи почти не встречалисье, и маги потеряли бдительность.

Крэйвел хотел задать волшебнице еще несколько вопросов, но чувствовал, как усталость берет свое. Да, он был вынослив, но третьи сутки на ногах в полном латном доспехе почти без сна и на диете из солонины сделали свое дело.

– Мне нужно поспать, – сказал он Фелисии. – Ты сможешь покараулить хотя бы несколько часов?

Он не был уверен, можно ли ей доверять, но его это не особо и беспокоило. Он свое дело сделал, если и умрет, то с чистой совестью.

– Да, без проблем, – ответила девушка.