Память льда

— Я не просил Харло спасать меня!

— Прекрати!

В каморке стало тихо. Ворчун поскреб щетину на подбородке, затем поднял мутные глаза на Бьюка.

По впалым щекам седого стражника текли слезы. Ворчун поспешно отвернулся.

— Каменная готова прибить тебя собственными руками, — сказал Бьюк.

Он прошел к маленькому окошку и рывком распахнул ставни. Внутрь хлынул солнечный свет, освещая грязные углы убогого временного пристанища.

— Бедняжка уже потеряла одного друга и теперь не хочет лишиться второго.

— Ошибаешься, Бьюк. Она потеряла двоих друзей. Или забыл того мальчишку-баргаста?

— Ты прав. Кстати, Хетаны с Кафалом почти не видно. Удивительно, как быстро они поладили с «Серыми мечами». Похоже, что-то там вместе затевают. Наверное, Каменная знает об этом больше. Она ведь и сама постоянно толчется в казарме.

— А ты?

— Я по-прежнему нахожусь в услужении у Бошелена и Корбала Броша.

— Ну и дурак.

Бьюк отер рукавом лицо и через силу улыбнулся:

— Ну вот, узнаю прежнего Ворчуна. С возвращением тебя!

— Да иди ты к Худу в задницу!

Спустившись по нескольким истертым ступенькам, они вышли наружу. Ворчун был вынужден цепляться за Бьюка. Кровь громко стучала в висках, и его все еще поташнивало.

У него остались лишь обрывочные, никак не связанные между собой воспоминания о городе, да и те затмили сначала потрясение от случившегося, а затем эль, который командир стражников хлестал пинта за пинтой.

Ворчун в замешательстве огляделся по сторонам.

— Слушай, а что это за место такое? — удивленно спросил он Бьюка.

— Окраина старого Даруджийского квартала, рядом с Храмовым. Если пойти на север, до следующего перекрестка, там уже начинается красота: роскошные особняки да сады. Совсем рядом, буквально на соседней улице, царит чистота и все утопает в зелени. Ты каким-то непостижимым образом ухитрился отыскать единственный грязный закоулок и самый паршивый домишко в этом закоулке.

— Наверное, останавливался там раньше, — пробормотал Ворчун, косясь на окрестные строения.

— Возможно, хотя что-то не припомню, чтобы тебя привлекали трущобы, — усмехнулся Бьюк.

Ворчун хмуро оглядел свой истрепанный наряд, от которого вдобавок выразительно пахло:

— Мне бы вымыться, и побыстрее. Да и одежонку сменить тоже бы не помешало. Слушай, а куда подевалось мое оружие?

— Каменная забрала. Сказала, так целее будет. И бoльшую часть твоих денег тоже. А то бы ты мигом промотал все, что заплатил Керулий. С долгами твоими она рассчиталась сполна. Так что теперь ты — вольная птица. Можешь лететь куда угодно.

— Пойду-ка я для начала прогуляюсь.

— Я тебя провожу. Мне все равно нужно зайти в казарму.

— Боишься, как бы я не заблудился? — криво усмехнулся Ворчун. Бьюк кивнул. — Хуже всего, что меня донимают приступы лихорадки. Через пару колоколов наверняка опять начнет колбасить.

— Дестриант может тебе помочь, если хорошенько попросишь. Заодно и от похмелья избавишься.

Друзья свернули в южном направлении, прошли мимо каких-то полуразвалившихся лачуг и попали на широкие улицы между стоянками, как здесь назывались городские кварталы. Встречных прохожих можно было пересчитать по пальцам. Вид у всех был испуганный. Люди двигались осторожно, словно бы враг уже проник в город.

Ворчун понял, сколь многое изменилось в Капастане, пока он валялся в полузабытьи. От этого стало совсем уж тошно. Он плюнул в канаву и, чтобы хоть как-то развеяться, спросил:

— Ну а хозяева твои что поделывают?

— Нашли какой-то заброшенный особняк и поселились там.

Голос Бьюка звучал глухо и сдавленно. Командир стражников насторожился:

— Рассказывай.

— Рассказывать особо не о чем. Минувшей ночью караул джидратов наткнулся на труп. Совсем рядом с этим особняком, и сотни шагов не будет. Живот вспорот. Все внутренности… исчезли.

— Бьюк, надо немедленно сообщить местному принцу. Тут каждый час дорог. Сам понимаешь: когда в осажденном городе вдруг начинаются такие фокусы…

— Не могу. — Бьюк остановился и схватил Ворчуна за руку. — Этого делать нельзя. Ты не видел, на что способны мои хозяева, если загнать их в угол.

— Эту парочку нужно вышвырнуть из города. Пусть обнимаются с паннионцами: небось мерзавцы быстро найдут общий язык. Только сперва тебе от них надо свалить. И пожалуй, старика Риза с собой прихватить.

— Мы не можем их оставить.

— Сможете, если не побоитесь.

— Дело тут не в смелости, — возразил Бьюк, больно стиснув руку товарища.

Тот насупился. Дела принимали совсем уж скверный оборот.

— Я не трус, Ворчун. Просто пытаюсь объяснить тебе, насколько опасна эта парочка. Стоит им только что-то заподозрить — мигом начнут крушить городские стены. Бошелен с Корбалом Брошем погубят сотни солдат, выпустят демонов, оживят трупы и натравят их на нас. Они сровняют Капастан с землей. А паннионцы сочтут, что это очередное чудо, сотворенное их Провидцем. А теперь попытайся взглянуть на все с другой стороны. Представляешь, что будет, если могущество моих хозяев обратится против паннионцев?

— Представляю, — вздохнул Ворчун. — Однако пока еще до этого дойдет… А тем временем эти двое выпотрошат кучу народу. Нынешней ночью могут произойти новые убийства. Ты видел, какие лица у прохожих? Еще немного, и в Капастане поднимется паника. Откуда горожанам знать, кто убивает и уродует людей? Каждая стоянка — свой мирок, тесно связанный кровными и брачными узами. Достаточно одной стоянке заподозрить другую в помощи паннионцам… да тут сразу такое начнется!

— Одному мне точно не справиться, — сказал Бьюк.

— С чем?

— Я не сумею следить за ночными прогулками Корбала Броша. Если бы мне удалось… помешать его охоте, но так, чтобы он при этом меня не увидел и ни о чем не догадался…

— Да ты совсем спятил! — прошипел Ворчун. — Он же маг! Ты и шагу ступить не успеешь, как Брош тут же обо всем узнает!

— Да, если я буду действовать в одиночку…

Ворчун только сейчас заметил, что за прошедшие дни Бьюк еще больше исхудал. Лицо его совсем осунулось, а в глазах появилась растерянность. На руках белели давнишние шрамы — следы того страшного утра, когда он разгребал угли и головешки, охваченный безумной надеждой, что сумеет найти своих родных живыми где-то под развалинами… спасти их.