Память льда

«Ни одной пяди не сдадим, пока там не будет по щиколотку паннионской крови».

Несколько горожан в ярких одеждах, завидев «Серых мечей» и баргастов, поспешили убраться с их пути.

— У нас состоялся разговор с Кроновыми т’лан имассами, — начал Брухалиан. — Бек Окхан предложил нам свою помощь, но только в сражении против к’чейн че’маллей. Со смертными они воевать не станут. По сведениям т’лан имассов, охотники К’елль собрались в полулиге к северу от города. Там около восьмидесяти этих тварей. Я предполагаю, что септарх Кульпат держит их там, дабы нанести удар с севера. Расчет прост: появление подобных чудовищ должно смертельно перепугать защитников. К’чейн че’малли разнесут Северные ворота, ворвутся в Капастан и начнут бойню. Тем временем Кульпат двинет своих урдов на штурм остальных ворот. К вечеру паннионцы рассчитывают овладеть городом.

Брухалиан замолчал, будто взвешивая произнесенные слова, а затем продолжил:

— Септарх уверен в успехе своего замысла. Но, к счастью для нас, ни один к’чейн че’малль к Капастану не прорвется. На пути этих чудовищ встанут четырнадцать тысяч т’лан имассов и столько же т’лан айев. Бек Окхан обещает полностью уничтожить охотников К’елль.

Они подошли к Даруджийскому кварталу.

— Кульпату придется спешно менять тактику, — сказал Итковиан.

— И делать это не в тиши штабного шатра, — добавил Карнадас.

— И мы должны предугадывать его решения, — кивнул Брухалиан.

— К тому же септарх не сразу узнает, что т’лан имассы сражаются только против к’чейн че’маллей. И в наших интересах, чтобы он догадался об этом как можно позже, — заметил несокрушимый щит.

— Ну может, т’лан имассы еще и передумают, — промолвил дестриант. — Пока неизвестно, как они поведут себя после Слияния.

— Что-нибудь удалось узнать о том, кто их призвал? — спросил Итковиан.

— Только то, что это женщина и что она движется вместе с армией Каладана Бруда.

— Когда они рассчитывают добраться до Капастана?

— Месяца через полтора, не раньше.

— Плетутся нога за ногу, — презрительно фыркнула Хетана.

— Они в несколько раз уступают Кульпату по численности, — напомнил Брухалиан. — К тому же дорога изматывает солдат. Бруд правильно делает, что не гонит их без отдыха. Я не вижу никаких недочетов в избранной им тактике. Наоборот. Септарх намерен в один день овладеть Капастаном. И в то же время он знает: осада города не может продлиться дольше шести недель. Если за это время он не сумеет взять Капастан, ему придется отступить. Возможно, надолго.

Несокрушимый щит обвел глазами храмы, стоящие по обе стороны улицы. За храмами виднелись высокие стены Невольничьей крепости.

— Нам не продержаться столько времени, — вздохнул Итковиан. — Полтора месяца… Это слишком долго.

— Мы должны, — тихо возразил ему Брухалиан.

— Сетта пала через три недели, — напомнил несокрушимый щит. — А ведь к’чейн че’маллей там не было. Сам город больше Капастана и был лучше укреплен. Да и споров между собой защитники не вели. Думаю, вам не надо напоминать, как обстоят дела в Капастане. Со времени осады Сетты армия тенескариев выросла вдвое. Да и беклиты с урдами получили дополнительную закалку… Полтора месяца… Нет, это невозможно.

— Мы должны совершить невозможное. Просто обязаны, несокрушимый щит, — настаивал Брухалиан.

Итковиан только стиснул зубы, ничего ему не ответив.

Невдалеке от высоких ворот Невольничьей крепости смертный меч остановился.

— Вы слышали наш разговор, — обратился он к Хетане. — Если клан Белолицых баргастов согласятся поднять копье войны, то сколько воинов они смогут сюда послать? И как скоро эти воины доберутся до Капастана?

Женщина ухмыльнулась так, что блеснули зубы.

— Наши кланы никогда прежде не выступали вместе, но случись такое… думаю, тысяч семьдесят. — Улыбка Хетаны стала холодной и дерзкой. — Только баргасты этого не сделают. Они не придут вам на подмогу. Можешь не надеяться, горный медведь.

— Учти, Хетана, после завоевания этого города паннионцы обратят свои жадные взоры на ваши земли, — сказал ей Итковиан.

Баргастка в ответ лишь равнодушно пожала плечами. Брухалиан не выдержал.

— Какова же тогда, — пророкотал он, — цель вашей встречи с Советом масок?

— Тебя это не касается. На этот вопрос я отвечу жрецам.

— Как я понимаю, ты с братьями отправилась на юг узнать, кто такие к’чейн че’малли, — попытался зайти с другого конца Итковиан.

— Я не собираюсь рассказывать тебе, Волк, куда и зачем мы отправились. С первым поручением наших шаманов мы справились. Теперь нужно выполнить и второе тоже… Так вы проводите нас к этим дурням-жрецам? А то мы в крайнем случае и сами дойдем.

Зал, где собирался Совет масок, знавал лучшие времена. Правда, он и сейчас еще производил впечатление своими размерами и убранством. Задняя стена помещения была полукруглой. В ней находилось четырнадцать дверей, обращенные к главному входу. Куполообразный потолок некогда украшали золотые пластины, от которых ныне сохранились лишь блестящие островки. Золото барельефов давно облупилось; на них лишь с трудом можно было разглядеть человеческие фигуры в церемониальных одеждах. Пол был выложен яркими, геометрически правильной формы глазурованными плитками, из которых не складывался никакой явный узор, а в центре чернел диск из полированного — и весьма истертого — гранита.

Зал освещался желтоватым пламенем размещенных на каменных стенах факелов, которые к тому же испускали клубы черного дыма. По обеим сторонам от входа и возле каждой из многочисленных дверей застыли джидраты в доспехах и шлемах.

Четырнадцать жрецов из Совета масок занимали самый верхний из трех ярусов. Их одежды были темных тонов, а лица скрывались за деревянными масками богов, которым они служили. Благодаря особым шарнирам маски меняли выражение, но при этом всегда оставались уродливой пародией, карикатурой на живых людей. Пока что все четырнадцать масок демонстрировали полнейшее безразличие.

Громко стуча сапогами, Брухалиан вышел на середину зала. Там в пол был вделан тяжелый жернов-диск, называемый «пупком». Встав на него, смертный меч произнес:

— Имею честь представить Совету масок Хетану и Кафала — посланцев баргастов из клана Белолицых. На этом «Серые мечи» считают свою миссию выполненной и просят разрешения удалиться.

Он сошел с диска.

Жрица Рат’Дэссембрей взмахнула худенькой ручкой:

— Погодите, смертный меч. Пока что мы ничего не знаем о намерениях этих баргастов. Возможно, у нас появятся вопросы, которые нам потребуется обсудить с вами по окончании аудиенции.

Брухалиан поклонился:

— В таком случае позвольте уведомить уважаемый Совет, что нам также ничего не известно о намерениях баргастов. Дабы не мешать им говорить с вами, мы отойдем в сторону.

— Разумеется, — проворковала жрица, и печальный лик ее бога украсился слабой улыбкой.

Брухалиан прошел туда, где стояли Итковиан и Карнадас.

Хетана с братом заняли его место на «пупке». Баргастка обвела глазами жрецов, подняла голову и выкрикнула:

— Белолицые скорбят!