Память льда
Шрифт:
Глава двадцать третья
Будь черные моранты более разговорчивыми, история их Достигшего (он же Меченый) стала бы широко известной. Мы узнали бы, чем он занимался до заключения союза с Малазанской империей, о его деяниях во время завоевания Генабакиса, а также о том, какое место отводилось Достигшему в иерархии морантов. И можно предположить, что история его жизни породила бы не одну легенду.
Далеко на западе, заслоняя собой звезды, темнела громада
Хватка вперилась взглядом в тропу, что пролегала внизу, силясь увидеть хоть какие-то признаки движения. Этому мешал туман; он появился сразу после дождя. С сосновых ветвей гулко падали капли.
Рядом чьи-то сапоги чавкнули по мокрой, замшелой земле, а затем скрипнули на граните. Оглянувшись, Хватка кивнула и продолжила наблюдение за тропой.
— Подождем еще немного, — сказал подошедший капитан Паран. — Путь неблизкий.
— Да уж, это точно, — согласилась лейтенант. — Вообще-то, Мутная видит в темноте, как кошка.
— Будем надеяться, ее не потянет бродить по лесу.
— Будем, — ответила Хватка и мысленно добавила: «Хотя бы здесь этой девке хватило благоразумия».
Паран опустился на корточки рядом с лейтенантом:
— Хорошо бы облететь город и сберечь время. Тогда можно было бы туда и не соваться.
— Думаете, если в Сетте оставлены дозорные, они нас не заметят? То-то и оно, капитан. Мы не знаем, каким образом Паннионский Провидец следит за этими землями, но уж точно мы тут не одни. Нас и ночью наверняка обнаружат. Словом, рискованное это дело.
— Быстрый Бен уверяет: здесь только орлы и больше никого. Да и то они поднимаются в небо лишь днем. После наступления темноты их можно не опасаться.
— Штырь с ним согласен, — отозвалась Хватка. — Да и Сапфир, Черенок и Пальчик — тоже. Понимаете, капитан, можно, конечно, лишний раз потрястись на спине у этих летающих червяков. Но поскольку нам нужно…
— Тише! Кажется, кто-то идет.
Естественно, это была Мутная. Она не отказала себе в удовольствии мелькнуть призрачной тенью, потом исчезнуть, появившись в десяти шагах, затем снова пропасть из поля зрения… и так до самого места, где находились Паран с Хваткой. Оба нарочно замерли, но все же Мутная сумела их найти. Блеснув зубами, она с довольным видом встала напротив.
— Впечатляющий трюк, — пробормотал Паран. — Ну как, будешь докладывать или нам подождать сержанта? А может, Мураш и другие еще в полулиге отсюда?
— Да они всего в тридцати шагах! — перестав улыбаться, ответила Мутная. — Неужели вы их не слышите, капитан? Вот это Штырь идет. Зацепился своей вонючей власяницей за ветку. Шаги впереди — Мураш. Семенит кривыми ножками, как обезьяна. Чавканье слышите? Это Колотун. Самое удивительное, что тише всех передвигается Деторан.
— Что-то я ничего такого не слышу. Небось, ты это сама придумала? — недоверчиво спросил Паран.
— Никак нет, — хлопая ресницами, ответила Мутная. — Ничего я не выдумала.
Хватка едва удержалась, чтобы не въехать подруге локтем под ребра.
— Иди и приведи наших, — угрожающе
прошептала она.«Как ты не понимаешь, дура? Если солдаты издают столько звуков — они наверняка потеряли тропу. Хотя, вообще-то, никакого шума и впрямь не слышно. Паран поймал тебя на вранье, и это тебе не по душе. Естественно, кому понравится, когда его гладят против шерсти».
— Эй, солдат, — повысила голос Хватка, — а ну-ка исполняй приказ!
— Слушаюсь, госпожа лейтенант.
Мутная скользнула вниз и растворилась в темноте.
Капитан хмыкнул:
— Надо же, а я ведь чуть не купился.
Хватка покосилась на него:
— Мутная думает, что сумела задурить вам голову.
— Ну и пусть себе думает. Не станем ее разочаровывать!
Женщина ничего не сказала, но ухмыльнулась.
«Проклятье, капитан, похоже, ты теперь и впрямь стал нашим. Наконец-то мы нашли себе подходящего командира».
— А вот и они, — прошептал Паран.
Напрасно Мутная считала себя неподражаемой. Остальные почти не уступали ей в искусстве передвигаться, не издавая лишних звуков. Сжигатели мостов шли с оружием наготове, позаботившись о том, чтобы доспехи не гремели и не лязгали. Мураш поднял руку, и все послушно остановились. Затем указательный палец сержанта прочертил в ночном воздухе круг. Взвод все так же бесшумно рассредоточился, каждый боец нашел себе подходящее укрытие. Вылазка закончилась.
Мураш поднялся туда, где его ждали Паран с Хваткой. Но еще раньше возле них появился Быстрый Бен.
— Капитан, я говорил с заместителем Меченого, — шепотом сообщил маг.
— Что нового?
— Моранты тревожатся за своего командира. Инфекция быстро распространяется по руке. Меченому осталось жить считаные недели. Его и сейчас аж крутит от боли. Один Худ знает, как бедняга ухитряется владеть собой.
— Об этом мы с тобой поговорим потом, — перебил чародея Паран. — А теперь послушаем Мураша.
Подошедший сержант уселся на сырой мох. Хватка подала ему фляжку. Мураш отхлебнул вина и вернул фляжку лейтенанту, после чего высморкался, вытер усы и еще около минуты их расправлял.
— Если ты намерен еще и обнюхать собственные подмышки, добра не жди! — предупредил его Паран. — Мое терпение не безгранично. Рассказывай уже, что вы видели в Сетте!
— А чего там смотреть? Пустой город. Даже призраков нет. Пустые улицы, пустые дома. И повсюду следы пиршеств.
— Каких еще пиршеств?
— Известно каких. Как в Капастане. Груды обгорелых костей и пепла на улицах… Да, забыл сказать. На четырех городских башнях гнездятся большие птицы. Мутная специально туда забиралась.
— Да неужели? А нам она не похвасталась.
— Мы еще днем заметили, что башни густо изгажены птичьим пометом. Должно быть, горные грифы облюбовали их себе под гнезда.
— А Мутная уверена, что ее не заметили?
— На все сто. Мы старались загораживать обзор. Это непросто, поскольку… словом, надо видеть эти башни. Однако птицы свили там гнезда.
— Великих воронов не встречали? — поинтересовался Быстрый Бен.
— Нет. А что это ты вдруг спросил?
— Да так. Правило остается прежним: не доверять ничему, что появляется в небе. И втемяшь это в голову всем солдатам. Понял?