Память льда

— Ты их не видел, потому что я велел им не попадаться на глаза. «Не ахти» — это я еще мягко выразился. Они не являются частью нашей армии и никогда не станут ею. И в душе я даже рад этому: мне такие солдаты не нужны. Но отдавать тебе честь они не стали бы в любом случае. Они и мне-то салютуют через раз, хотя и поклялись меня защищать.

— Ладно, Худ с ними. Наша армия сильно устала. Это намного серьезнее.

— Знаю. Если Опонны подарят нам удачу, то после переправы через Маурик мы сбавим темп. Отдохнем немного. И потом — бросок на Коралл.

— Это что же получается, Дуджек? Короткая передышка, а потом — новая гонка? Помнишь, как мы чуть ли не бегом двигались на Мотт? И чего нам это стоило? Нельзя допустить повторения. Сейчас потери могут быть куда более значительными.

Верховный кулак принялся сворачивать карту.

— Не теряй веру, друг мой, — сказал он Скворцу.

Обернувшись, командор заметил вещевой мешок, прислоненный к опорному шесту шатра. На крюке висели старинные ножны с таким же старинным коротким мечом.

— Уже? Так скоро?

— Наверное, ты просто не обращал внимания, — ответил Дуджек. — После разделения с армией Каладана Бруда мы пересылали людей без перерыва каждую ночь. Проведи перекличку, Скворец, и увидишь, что шести тысяч бойцов не хватает. К утру получишь обратно свою армию — ну, точнее, примерно половину. Ты должен плясать от радости.

— Вместо тебя нужно было лететь мне. Риск слишком велик.

— Вот именно — риск. Неужто до сих пор не уразумел, что ты для армии намного важнее, чем я? И так было всегда. Ну, кто я для солдат? Однорукий страшила в причудливой форме. Или что-то вроде диковинной зверюшки.

Командор с грустной улыбкой глядел на простые, почти солдатские, доспехи Дуджека, где хватало вмятин и царапин.

— Ну, насчет зверюшки я, может, и загнул, — пошел на попятную верховный кулак. — Но в любом случае… надо выполнять приказ императрицы.

— Ты постоянно на это ссылаешься.

— Скворец, Семиградье пожирает само себя. Над континентом бушует Вихрь Дриджны, а пески пустыни обильно политы кровью. Адъюнктесса Тавора и ее новая армия появились там слишком поздно. Знаю, тебе надоели войны и ты хочешь уйти в отставку. Но взгляни на тамошние события глазами Ласин. У нее остались всего два командира, знающие Семиградье. Единственная опытная армия застряла на Генабакисе. Если уж придется кем-то из нас жертвовать на войне с Паннионским Домином, она охотнее пожертвует мною.

— Она мыслит отправить нашу армию в Семиградье? Уж лучше прямо к Худу.

— Если Ша’ик разобьет силы новой адъюнктессы, то какой выбор останется у Ласин? Императрица хочет видеть тебя главнокомандующим нашими войсками в Семиградье.

— А тебя куда же? — удивленно моргая, спросил Скворец.

— Ласин сомневается, что я уцелею в паннионской заварухе, — честно сказал Дуджек. — Если же случится чудо и я останусь жив, меня ждет Корелрийская кампания. Наши там увязли по самые уши. Но ты же не хочешь отправляться на Корелри.

— Мои желания, Дуджек, для императрицы ничего не значат. Думаю, то же самое она сказала бы и мне, заикнись я об отставке. Я ведь тебе уже говорил, что намерен уйти из армии. Если понадобится — просто исчезнуть. Я устал от бесконечных сражений. Хватит. Меня вполне устроит какая-нибудь хижина в забытом богами уголке. Главное — чтобы подальше от границ Малазанской империи.

— И жена, которая будет лупить тебя сковородкой по голове. Радости семейной жизни. Думаешь, Корлат согласится? — Старик произнес это вовсе не язвительно, а добродушно.

Скворец улыбнулся:

— Да Корлат сама же это и предложила. Что же касается сковородки, похоже, это из арсенала твоих собственных кошмаров. Ладно, пусть не хижина. Мне подошла бы и старая крепость где-нибудь в горах. Дикая красота природы… Захватывающий вид с парапетов…

— Недурно, — протянул Дуджек. — Внутренний двор можно превратить в огород и воевать там с сорняками… Ладно, пусть это останется нашей тайной. Тем хуже для Ласин. Если после Коралла я останусь жив, то отправлюсь с армией в Семиградье. Ну а если меня прибьют в паннионском логове, мне станет не до забот Малазанской империи.

— Ты выкарабкаешься, Дуджек. Тебе всегда везло.

— Надежды мало, но я попробую… Вот что, моранты вряд ли прилетят раньше полуночи. Давай в последний раз поужинаем вместе.

Это прозвучало довольно зловеще, и на миг между старыми друзьями воцарилась напряженная тишина.

— Я хотел сказать, в последний раз перед нашей встречей в Коралле, — слабо улыбнувшись, пояснил верховный кулак.

— Я так и понял. С удовольствием принимаю твое приглашение, — ответил Скворец.

К юго-западу от реки Эрин начинались обширные пустоши. Над ними, вздымая песок и пыль, проносились ветры, дувшие с Заселенной равнины. Впереди, почти на самом горизонте, поднимался горный хребет со странным названием Божий Шаг. Он тянулся на долгих шестьдесят лиг, загораживая путь на юг. Восточным краем эти горы вдавались в густые леса, простиравшиеся до самого Ортналова Разреза и еще дальше, до Коралловой бухты. Леса вплотную подходили к самому Кораллу.

Ортналов Разрез находился примерно в двадцати лигах от залива. Попадая на дно этого необычайно глубокого ущелья, красноватые воды реки Эрин вдруг становились черными и непроницаемыми.

Самой расселины пока было не видать, однако Паран, летевший на кворле, знал, где находится пропасть. Моранты, сопровождавшие капитана и сжигателей мостов, подтверждали, что до ущелья уже недалеко. Паран был больше склонен верить им, нежели малазанским картам. Он не впервые сталкивался с неточностью карт, а черные моранты досконально изучили эти места. Их лагерь находился в труднодоступной части гор Видений, откуда эти странные воины в блестящих черных доспехах почти каждую ночь вылетали на разведку, подмечая каждую мелочь, дабы наметить оптимальные подходы к Кораллу — на будущее.

Со стороны Божьего Шага дул попутный ветер. Если он не ослабнет, к рассвету они достигнут устья реки Эрин и затаятся на весь день, чтобы завтрашней ночью пролететь над черными водами Ортналова Разреза и достичь окрестностей Коралла.

«Там мы поймем, какие сюрпризы приготовил Паннионский Провидец. Найдем его ловушки и, если возможно, уничтожим их. А после этого нам с Быстрым Беном…»

Мысль оборвалась. Подчиняясь невидимой команде, кворлы свернули к западному берегу реки. Паран вцепился в доспехи морантского наездника. Невзирая на шлем, в ушах свистел ветер. Стиснув зубы, капитан еще ниже пригнул голову, пытаясь спрятаться от ветра за спиной летуна. Кворл начал снижаться.

В предрассветном сумраке виднелся каменистый берег. Кворл опустился еще ниже. Он перестал махать крыльями и теперь плыл в струях воздуха. Обернувшись назад, Паран заметил, что другие кворлы летят следом. Это успокоило его, но только отчасти. Вообще-то, изначально спуск предполагался совсем не здесь.

— Что случилось? — крикнул малазанец, стуча пальцами по доспехам моранта.

— Там впереди падаль, — ответил тот, вставляя в слова странные щелкающие звуки, к которым Паран никак не мог привыкнуть.