Память льда

— Мне нужно поговорить с Аномандером Рейком.

— Тогда найди его. Конечно, если меч до сих пор у него.

«Найди! Легче сказать, чем сделать».

— Я не ослышался, Драконус? Ты сказал: «Если меч до сих пор у него». Как понимать твои слова?

— Самым прямым образом.

«Но зачем бы ему вдруг отказываться от меча? На что ты намекаешь, Драконус? Мы же говорим с тобой не о ком-нибудь, а об Аномандере Рейке. Это только в сказках деревенский дурачок вдруг находит на поле оброненный кем-то волшебный меч. Но чтобы меч потерял Аномандер Рейк? Сын Тьмы? Владыка Семени Луны?»

Его мысли прервал возглас Драконуса. Впереди распростерся здоровенный демон, как и все остальные, прикованный цепью к повозке.

— Бирис? Я убил тебя так давно, что уже и не помню, когда это было. Даже не думал… — Драконус подошел к чернокожему созданию, нагнулся и вдруг… взвалил его себе на плечо. — Пожалуй, отнесу-ка я тебя в повозку, мой старинный враг.

— Кто отправил меня на битву с тобой? — загремел демон.

— Ты уже спрашивал об этом, Бирис. Повторяю: не знаю. И никогда не знал.

— Кто вызвал меня, Драконус, и обрек на смерть от меча?

— Говорю тебе: не имею ни малейшего понятия. Но он наверняка давно уже мертв.

— Кто позвал меня…

Бессмысленный разговор Драконуса с демоном продолжался. Однако слова становились все более глухими и неразборчивыми, а окружающий мир постепенно тускнел… пока Паран вновь не очутился на каменных плитах в глубоком подземелье дома Азата.

— Итак, Аномандер Рейк, Рыцарь из Высокого дома Тьмы…

Паран внимательно вглядывался в плиты, стремясь найти на них нужное изображение, и не находил.

В животе вдруг стало холодно, будто туда попал кусок льда. Паран продолжал искать воина с черным мечом, за которым тянулись призрачные цепи.

Он не знал, кто выпрыгнул ему навстречу и со всей силой ударил его по голове. В мозгу вдруг мелькнула молния… и дальше малазанец ничего не помнил.

Когда он открыл глаза, вокруг были пятна солнечного света. По вискам текли струйки прохладной воды. Кто-то склонился над ним, и свет на миг заслонила тень. Паран узнал круглое лицо с острыми глазками.

— Молоток, — простонал Паран.

— А мы уж начали сомневаться, вернетесь ли вы, капитан. — В руках у целителя Паран увидел мокрую тряпку. — У вас приключилась горячка. Думаю, теперь все позади.

— Где мы?

— В устье реки Эрин. В Ортналовом Разрезе. Сейчас полдень. Это Быстрый Бен вас нашел. Оставаться там и ждать, пока вы очнетесь, было опасно. Так что пришлось усадить вас на кворла, хорошенько привязать к седлу и лететь сюда.

— Быстрый Бен, — прошептал Паран. — Можешь позвать его сюда? Немедленно?

— Да запросто, — ответил Молоток и махнул кому-то.

Подошел маг.

— После восхода здесь пролетело четыре орла, — сообщил он. — Похоже, они высматривали нас.

— Не нас, — покачал головой капитан. — Они искали Семя Луны.

— Может, ты и прав. Значит, они до сих пор не нашли базальтовую крепость. Это меня удивляет. Ну как можно спрятать летающую гору? Скорее всего…

— Аномандер Рейк…

— А что с ним?

Паран устало закрыл глаза.

— Я искал его — через Колоду Драконов как Рыцаря Тьмы. Но не нашел. Похоже, мы потеряли его. Как и Семя Луны. Слышишь, Быстрый Бен? Аномандер Рейк бесследно исчез, и его тисте анди тоже.

— Жуткий город! Мерзкий! Отвратительный! Весь в копоти! Крупп искренне сочувствует своим глазам, вынужденным созерцать такие ужасы.

— Ты это уже говорил, — пробормотал Скворец.

— Этот город сулит одни беды. А что еще могут предвещать его жуткие улицы и громадные хищные птицы? Недаром они облюбовали себе здешние места. Упомянутые твари с беззастенчивой наглостью кружили над головой благородного Круппа. Боги, когда же опустится тьма? Когда она окутает своим спасительным покровом весь этот ужас? Крупп не устает повторять свой вопрос. О, с наступлением тьмы очень многое откроется. Вспышка озарения разоблачит любой, даже самый изощренный обман и ловкость нечистоплотных рук, развеет все иллюзии.

— А ведь целых два дня молчал, — пробурчала Хетана, стоявшая рядом со Скворцом. — Ровно на двое суток я сумела лишить его голоса. На больший срок не получилось.

— Ну так заткни ему глотку снова, — сказал Кафал.

— Надо дождаться вечера. Если мне повезет, потом он не пикнет до самого Маурика.

— Дорогая красавица, ты превратно истолковала столь нехарактерную для Круппа неразговорчивость! Крупп просит… нет, Крупп умоляет более не подвергать его изнурительному действу, истощающему силу, столь необходимую ему для иных занятий! И не только в эту ночь, но и во все последующие. Дух Круппа столь же нежен и раним, как и его плоть. Они в равной степени страдают от кувырканий и отчаянно не хотят пережить этот кошмар снова. Что же касается двух дней молчания, так несвойственного славному Круппу и отражающегося на нем хуже многих других пыток, то сие необычное состояние имело вполне определенную причину, никоим образом не связанную с упомянутыми ночными событиями. Все это время, дорогие друзья, Крупп размышлял.

Да. Он размышлял. Едва ли в прошлом у него случались моменты столь напряженных раздумий. Правда, его мысли были озарены славой, сияние которой могли бы увидеть даже слепые. Оно разгоняло все страхи, оставляя лишь чистейшее мужество, на котором, как на плоту, Крупп плыл в пределы рая!

— Кувыркания, говоришь, тебя доняли? — хмыкнула Хетана. — Это, мой дорогой, были еще цветочки. А ягодки будут сегодня. О, я тебе такое устрою, Глыба Сала. Вот уж покувыркаемся!

— Крупп кардинально изменил свое мнение и теперь умоляет богов об обратном. Пусть ночь не наступает вовсе! Пусть мир заливает ярчайший свет, а тьма благоразумно держится подальше! Храбрый Скворец, нам нужно двигаться — дальше, дальше и дальше! Перманентно, не тратя времени на привалы. Пусть мы сотрем ноги до костей — останавливаться нельзя. Взгляни на этого мула, командор. Думаешь, он устал от утомительного пути? Ни в коем случае! Его глаза видели такое, чего разум бедной скотины вынести просто не в состоянии. Он едва стоит на ногах от сострадания ко мне, своему несчастному хозяину…

Да, друзья мои! Не верьте, будто Крупп обуреваем желаниями погибнуть от рук соблазнительной женщины! Не впадайте в заблуждение! Дождитесь времени, когда истина возвестит о себе…

Хватка глядела на черные воды Ортналова Разреза. Там кружились льдинки, пытаясь спорить с течением. На юго-востоке белела Коралловая бухта. Лейтенанту вдруг показалось, что ее волшебным образом перенесли куда-то на север Генабакиса, где даже летом лед не редкость. Путь сюда от устья реки Эрин занял меньше половины ночи. Дальше сжигателям мостов предстояло идти пешком, выбирая для передвижения темное время суток. Между Ортналовым Разрезом и горной цепью простиралась равнина. Малазанцам было приказано ни в коем случае не соваться туда, а двигаться вдоль подножия мрачных лесистых гор, где легче найти укрытие.

Чуть ниже того места, где в уединении сидела Хватка, расположились Паран, Быстрый Бен, Штырь, Черенок, Пальчик и Сапфир. Сборище магов всегда настораживало ее, особенно когда в числе прочих оказывался Штырь. Под смердящей власяницей скрывалась душа сапера, а, как известно, все саперы — полоумные. Штырь, во всяком случае, отличался полнейшей непредсказуемостью. Не раз Хватка видела, как одной рукой он открывал свой магический Путь, а другой швырял «морантский гостинец».

Впрочем, и трое остальных взводных магов не вызывали у лейтенанта особого доверия. Кривоногий бритоголовый Сапфир был из напанцев. Он постоянно намекал, что владеет тайнами магического Пути Руза.