Paradisus

знала, что мои волосы вспыхнули красным огнем.

– Какая красотка, - воскликнула Ирина Мухамедовна. – Тебе всегда надо

платье носить.

– Спасибо, - смутилась я.

– Вот только, - Ирина Мухамедовна показала рукой на свою огромную,

скованную блузкой грудь. – Оттяни ткань немножко вот здесь, чтобы грудь твоя

была более заметна.

– Зачем?

– Делай, что говорят.

Поезд на Изюминск медленно отвалил от дебаркадера и пополз прочь от

вокзала…

Я дернула платье на груди, так, что оно чуть не порвалось.

– Ну-у, - засмеялась Ирина Мухамедовна. – Это чересчур. Немножко… Вот

так.

– Можно идти, Ирина Мухамедовна?

– Иди. В третий кабинет. Там сегодня Илана. Она тебе поможет.

Илана и вправду была в третьем кабинете. Одетая в строгий деловой

костюм, с аккуратно зачесанными назад волосами, она выглядела солидно.

Кроме Иланы в кабинете находились две девушки в похожих на мое

платьях. Они сидели за столами, а перед ними, на стульях – пожилой мужчина со

слуховым аппаратом в правом ухе и толстая женщина. Девушки что-то говорили

этим людям, постоянно улыбаясь, и совали им под нос золотистые бутылочки.

«Чистая Жизнь» - бальзам долголетия, - вспомнила я строки с листочка, что

так ловко спрятала Ирина Мухамедовна. – Уникальное изобретение американских

ученых. Продлевает молодость, разглаживает морщины, в разы увеличивает

сексуальную тягу».

Илана кивнула мне, ничего не сказав. Стало даже немного досадно, что она

не отметила мою красоту.

– Илана Олеговна, - обратилась к моей подруге одна из девушек. – Можно

вас на секунду.

Илана подошла к столу, где уламывали мужчину со слуховым аппаратом.

Вместе с девушкой она принялась что-то втолковывать мужику, как будто

жонглируя золотистыми бутылочками.

– Можно?

Я обернулась: парень, на вид лет двадцать, неухоженный, с темными

кругами под глазами.

– Я по объявлению, - сообщил он смущенным голосом. – Здесь на работу

принимают?

– Здесь, - сказала я. – Проходите. Присаживайтесь.

Человек, которому суждено было стать моим первым клиентом, смущенно

поглядывая на вырез моего платья, протиснулся в кабинет и опустился на стул за

свободным столом. Я села напротив него, еще больше смутив парня оголившейся

при наклоне грудью.

– Меня зовут Марина. Я менеджер компании «Чистая Жизнь».

Казалось, даже моему языку было приятно произносить это слово

«менеджер». Клиент молча смотрел на меня.

– Представьтесь, пожалуйста, – попросила я. – Как зовут, откуда приехали?

Почему-то я и в мыслях не допускала, что к нам может прийти устраиваться

москвич: и не ошиблась.

– Меня зовут Кирилл, - проговорил парень, не зная, куда девать глаза: они

так и норовили обследовать мою грудь. – Я два года назад приехал из Пензенской

области поступать в МГУ. Сейчас на втором курсе.

Стрела зависти кольнула мое сердце: приехал, поступил, уже на втором

курсе.

– Хорошо, Кирилл. Где-нибудь раньше работали?

– Подрабатывал курьером, но недолго, около полугода. А еще, - парень

покраснел, - раздатчиком салатов в «Тайской утке».

«Зачем тогда говорить, если так стыдишься, - с неприязнью подумала я. –

Честный какой».

Кирилл мне не понравился: лох - сказала бы Ольга, моя соседка по

квартире в Свиблово. Было неприятно, что он украдкой поглядывает на мою

грудь: хотелось одернуть платье, чтоб не чувствовать себя обезьянкой в

зоопарке.

– Кирилл, вы прошли предварительное испытание. Теперь вы главный

претендент на должность старшего менеджера с зарплатой сорок тысяч рублей.

Его лицо не выразило ровным счетом ничего. Болван какой-то.

– Но прежде чем быть допущенным к собеседованию с начальством, вы

должны приобрести …

Я достала из-под стола пластиковую желтую упаковку, и поставила перед

собой.

– Что это?

– Это продукция нашей компании. «Чистая Жизнь», бальзам долголетия.

Очищает кожу, избавляет от кругов под глазами.

– Но…

– Так же им можно пользоваться, как шампунем. Волосы становятся

шелковистыми, блестящими.

– Но мне нужна работа, а не шампунь.

– Кирилл, - с выражением страдальческого терпения сказала я. – В нашей

компании все сотрудники покупали бальзам перед собеседованием с

начальством. И я покупала, и вот Илана Олеговна. Все.

– Хорошо, - он неожиданно решился. – Сколько это стоит?

– Три тысячи рублей. В этой упаковке десять бутылочек.

Кирилл достал кошелек: мое сердце сжалось. Это был точь-в-точь кошелек

моей матери. Кожаный, потрепанный, с вдавленным гербом: серп и молот.

Изнутри, - я это точно знала, - маленькая этикетка: «Фабрика кожевенных изделий

«Марксист». Сделано в СССР».

«Что же я делаю?! – молния, всполох. – Кого же я обманываю?»

Но совесть – это всего лишь мгновенье.

Легли на стол три синие бумажки.

– Через три дня мы позвоним вам, - сказала я, накрывая деньги ладошкой.

– Я могу идти? – спросил Кирилл, пряча кошелек.

– Да, конечно.

Он поднялся.

Уже у самой двери Кирилл обернулся:

– До свиданья, Марина.

Улыбнувшись ему, я кивнула. Кирилл скрылся за дверью. Теперь - в

студенческое общежитие или к своей тете-москвичке, попрекающей за каждый

прожитый у нее день, с пустым кошельком, с упаковкой «Чистой Жизни», с

надеждой – через три дня позвонят и все изменится.

– Однако, у тебя талант, - сказала Илана, принимая у меня деньги. – Почти