Парфюмер для герцога

Имя поручителя оказалось для Мардж ужасной неожиданностью. Утром она успела узнать о сплетнях, касавшихся Вивьен, и рассчитывала воспользоваться ими в суде, если что-то пойдет не так, как она рассчитывала. Однако у нее не возникло ни единой мысли, что все эти слухи могли бы оказаться правдой. Дама, рассказавшая ей обо всем, была хорошо известной выдумщицей.

Сейчас же, увидев за спиной племянницы герцога Келлера, Мардж больше не сомневалась в словах старой приятельницы.

Вивьен имела счастье любоваться потрясением, отразившимся на лице тети, несколько удивительных мгновений.

— Не стесняйтесь, — предложил Адриан, — если вам есть в чем меня обвинить, сделайте это.

Мардж бросила испепеляющий взгляд на Рэйчел, не понимая, как она за несколько мгновений успела выдать их план, и не решилась ничего сказать.

Начала рассмотрения все они ждали в напряженной тишине, нарушаемой лишь негромким шепотом Рэй, рассказывавшей сестре о том, как ей не понравилась дорога до столицы, потому что просыпаться пришлось очень рано, а в гостинице, куда тетя решила заселиться, было совершенно нечем заняться.

— Всё, что я могла делать — вышивать в своей комнате. А ты знаешь, как я не люблю вышивать… — девушка несчастно вздохнула.

Она и Вивьен разместились на скамье напротив окна. Тетя села рядом, чтобы контролировать слова Рэйчел и не позволить ей сказать еще что-нибудь возмутительное. Присутствие герцога, возвышавшегося над девушками, доставляло Мардж сильный дискомфорт, но необходимость следить за болтливой племянницей не позволяла отойти к мужу, все так же с безучастным видом сидевшему на скамье чуть в стороне, и к графу Уилби.

— Это лучшее занятие для леди, Рэйчел. — сухо заметила Мардж.

— Тогда почему вы, тетушка, не составили мне компанию в вышивании и вместо этого уехали навестить подругу?

— У тебя нет подруг в столице.

— Зато у меня есть сестра!

— Тише, Рэй, мы же все равно с тобой встретились. — Вивьен мягко обняла ее за плечи. — И после суда уже не расстанемся.

— Смелое заявление, — ядовито улыбнулась Мардж. — Однако рассмотрение еще даже не началось, не слишком ли рано ты празднуешь победу?

— Что вы хотите этим сказать, тетя? У меня есть все права, чтобы забрать сестру. И как только она подтвердит, что согласна перейти под мою опеку, я ее у вас заберу. Вы ни за что не сломаете ей жизнь. Ясно?

— Никто не отдаст юную леди человеку с запятнанной честью. Твой непристойный образ жизни плохо отразится на Рэйчел.

— Непристойный, да? — усмехнулась Вивьен, уверенная, что тетя имела в виду ее магазин. Мардж всегда считала неприличным для леди работать и была уверена, что все свои силы уважающая себя аристократка должна вкладывать в поддержание домашнего уюта. Сама же, в свою очередь, домашние дела ненавидела и переложила все заботы на плечи домоуправительнице, объясняя это своим слабым здоровьем.

Указанное в извещении время как раз подошло, благодаря чему Вивьен не успела сказать что-нибудь неприятное, затеяв ссору с Мардж.

Младшая помощница — юная девушка в строгом темном платье — провела их в судебный зал. Это было помещение скромных размеров, предназначенное для мелких разбирательств: по три ряда скамей по левую и правую стороны от центрального прохода, трибуна для просителя и трибуна для ответчика перед возвышением судейского стола. Стены были обиты деревянными панелями, пол уложен паркетными планками — все в этом помещении было из дерева, но ощущалось холоднее мраморных плит.

Секретарь уже сидела на месте, готовая приступить к работе в любой момент.

Два судейских стража закрыли двустворчатые двери, когда последний человек вошел, и встали рядом с выходом, цепким взглядом осматривая зал.

Рэйчел хотела сесть на левую сторону, на ряд скамей, стоявших за спиной Вивьен, уже подошедшей к трибуне, но Мардж заставила ее занять место рядом с дядей и ненавистным графом Уилби.

Вивьен ободряюще улыбнулась сестре. На ее стороне сидел один только герцог, но этого было более чем достаточно.

Очень скоро из боковой двери показался судья. Молодой, немного суетливый, похожий на недавнего студента — младший судья Гроуз. Поправив очки жестом, он поприветствовал всех, разрешил сесть и зашуршал бумагами.

Вивьен терпеливо ждала. Мардж с недовольным видом постукивала пальцем по краю трибуны. Уилби с неприязнью смотрел на Гроуза. Они оба были младшими судьями и имели возможность судить лишь такие незначительные дела. Ничего по-настоящему стоящего таким, как они, не доверяли. Уилби за долгие года своей работы так и не сумел попасть в верховные судьи, а в последнее время ему все реже доверяли даже самые простые дела. Слишком часто на него жаловались за неуместные высказывания и несправедливые суждения. И закрывать на это глаза становилось все сложнее.

Гроуз же был полной противоположностью Уилби. Университет он закончил лишь год назад, но его уже считали многообещающим и прочили место верховного судьи еще до тридцати.

Рассмотрение прошения Вивьен шло медленно и даже скучно, но в то же время изматывающе. Голос судьи, сухой и лишенный, казалось, всяких эмоций, разносился по залу. Вивьен старалась отвечать на вопросы как можно четче и злилась, когда тетя пускалась в многословные объяснения, лишь затягивая слушание.

Рэйчел ерзала на своем месте и кусала платок. Сначала она пыталась вставить несколько слов, но ей запретили, а потом и вовсе пригрозили вывести из зала, поэтому ей приходилось страдать в молчании, не имея возможности встать на защиту сестры.

Мардж же изо всех сил старалась представить Вивьен как легкомысленную особу, сбежавшую из дома и занимающуюся не женским делом. И была недовольна, когда Вивьен упомянула о помолвке и брачном договоре, из-за которых и сбежала.

Мардж поспешно ее перебила, желая избежать опасной темы.

— Я люблю свою племянницу, — говорила она, прижав руки к груди, — но в ней не осталось ничего благородного. Сейчас она обычная торговка. Рэйчел нельзя ей отдавать. Она испортит девочку.

— Сдается мне, маркиза Тёрнер не приглашала бы на чай простую торговку. — спокойно заметила Вивьен. — И если говорить о том, кто лучше разбирается в поведении благородных дам, не думаю, что это вы, тетя.

Начинающуюся ссору прервал судья.

Под конец Вивьен чувствовала себя совершенно обессиленной и в то же время довольной. Гроуз готов был передать опеку Вивьен, оставалось лишь выслушать Рэйчел.

— Мне не хотелось этого говорить, чтобы не оскорблять память дорогого брата и его жены, — Мардж покосилась на племянницу, — но отдавать Вивьен девочку нельзя. Ее непристойный образ жизни просто ужасен. А Рэйчел еще так юна и наивна, страшно даже представить, что может с ней случиться под присмотром ее бесстыдной сестры.