Паутина миров

Одна из могил была полностью раскурочена, будто над ней только что поработал экскаватор или пронёсся ураган. Само захоронение оказалось разрытым, и в нём разнокалиберными кусками была перемешана земля, участки гроба, и ошмётки венков и полотнищ. Неподалёку валялся опрокинутый памятник, а рядом с ним, Чёрт побери!
– лежали два туфля с лодыжками, шляпа, и две иссушенные руки от кисти до плеча.

А из бездны могилы доносилось положенное в таких местах: У!!! То есть ситуация принимала должный для потустороннего мира, вид. Ну, а когда Санька услышал такое знакомое: "Каррр!" то Вселенная и вовсе обрела нормальную мистическую ауру.

Ворон же сидел на другом, нетронутом памятнике. С него на Сашку смотрела улыбающаяся и безумно красивая девушка по имени Настя.

С О Б О Л Е В А А Н А С Т А С И Я Р О М А Н О В Н А

(1965 - 1982)

Что же с тобой случилось на самом деле, Настенька?

А то, что в своё время звалось Василием, подошло к яме, и приступило к спуску на покинутое ложе. Руки и ноги сами собой прилепились к хозяину, а сверху запорхнула шляпа. Оказавшись в восстановленном гробу, он вдруг помахал Ранецкому рукой, а далее произвёл две невозможные до этого вещи: он подмигнул Саньке своими пустыми мёртвыми глазами, обоими сразу, а потом улыбнулся гнилым оскалом коричневых зубов. Наверное, он был рад увидеть Алекса ещё живым.

А далее, весь мусор, осколки памятника и ошмётки венков и полотнищ закрутились вместе с землёй, словно воронка на воде, и через несколько секунд приняли прежнее горизонтальное положение. После этого, могильная плита с памятником встали на свои места, и на них Саша увидел фотографию молодого симпатичного парня с весёлой добродушной улыбкой.

И З О Л Ь Д О В В А С И Л И Й П Е Т Р О В И Ч

(1962 - 1989)

– Каррр!
– хрюкнул ворон по этому поводу.

Ранецкий сел на скамейку. Дождь пошёл с такой силой, что невозможно было закурить.

– И, что теперь с этим делать?
– задал он себе вопрос.

– Хм. А если спросить по-другому: это событие приурочено к моему приезду, или периодически происходят в Глуховке без моего присутствия?

– А х.. его знает!
– продолжал Сашка разговор с самим собой.

А если "х.. его знает", то необходимо начинать с того, чтобы вспомнить сны и яви, случившиеся с Ранецким летом 1982 года.

События внутри яйца. Время неизвестно.

Проснулся Саня от череды неприятных ощущений, не свойственных тому месту, где он уснул. Сначала стало холодно, словно ты из тропиков попал в осеннюю тундру. Потом, Алекс ощутил, что тот нежный тёплый песок, на котором они с Настей так славно проводили время, вдруг отсырел, стал колючим, а на ощупь сделался маслянистым.

Ранецкий открыл глаза. Изменение среды оказалось более чем контрастным. Вместо прозрачных морских вод, пред ним чавкало топкое болото, от которого распространялось такое жуткое зловоние, что и дышать стало тяжело. Вместо пальм, вдоль болота обитал колючий неприветливый кустарник и низкорослые скрюченные деревья, росшие именно в тундре. В пасмурном небе пятном разлившейся туши застыла полная Луна. Однако самое удивительное последовало дальше, ибо рядом с Алексом вместо красавицы Настя лежала совершенно голая уродливая старуха, сморщенная, как сухофрут.

– Ты кто?
– удивлённо воскликнул Саня.
– Как ты сюда попала?

– Неужели не узнал?
– хриплым голосом поинтересовалась старая женщина.
– А ведь спать ложились вместе.

– Не дури, где Настя?

– А я Настя и есть!
– прокашляла старуха.

– Не может быть! Ты лжёшь, старая ведьма!

– Туда, куда мы попали, всё может быть!
– грустно констатировала старая женщина, набрасывая на себя старые обноски, которые, если напрячь фантазию, могли когда-то быть цветастой майкой и джинсами.

– А куда мы попали?
– Алекс щипал себя до крови, надеясь проснуться в другом месте, но оставался там же.

– Этому нет названия, - прошамкала старуха.

– Всему есть название!
– упрямо произнёс Ранецкий.

– Значит, я его не знаю, - пожала плечами старуха.

– И, что теперь делать?
– спросил Сашка.

– Теперь тебе необходимо убираться отсель, да побыстрее, а мне пришло время умирать. Причём, и здесь, и там.

– Не понял!
– Алекс ещё не до конца осмыслил ситуацию.

– Чего ж тут не понять?
– старуха ухмыльнулась беззубым ртом.
– Меня действительно зовут Настя, и вот уже сто лет я пытаюсь разбудить тебя. Сегодня ты проснулся, но сделал это, увы, очень поздно. Ты проснулся, а я состарилась, и теперь мне предстоит умереть и здесь и там.

– Где здесь? Где там? Ничего не понимаю!

– Вот непонятливый какой!
– возмутилась женщина.
– Я умираю здесь в яйце от старости. А также умираю там, вне яйца, и тоже сейчас. Только не от старости, а от другого.

– От чего?
– не унимался Ранецкий.

– Этого я не могу тебе сказать. Да и не желаю тебе настроение портить. Так что, беги!

– Куда?

– Беги, Саша, наружу. Спасай себя!

– Но, как же вы?

– Я обречена, а ты - спасайся! Только ты впоследствии сможешь вытащить меня отсюда.

– А вы точно Настя?

– Точно, милый, только беги скорее!

В этот момент над болотом раздался громкий тягучий клёкот:

– Ко-ко-ко!

– Кто это?
– Санька от неожиданности перепугался.

– Это хозяйка яйца, - обречённо произнесла женщина.
– И я боюсь, твои шансы сбежать отсюда сильно приуменьшились.

Алекс обернулся, и вздрогнул от неожиданности. Стоя лапами в болотистой жиже, на него смотрела огромная чёрная курица, величиной со слона.

– Это она снесла яйцо.

– Но, как...

– Беги, Саша! Немедленно беги. Это она по твою душу пришла!

И Сашка побежал. Побежал так, как не бегал никогда в жизни, лишь фиксируя то, что повстречалось ему на пути.

Из гнилого зловонного болота, где стояла курица, по её команде в погоню за Ранецким бросилась целая орда нечисти. Названия отдельных тварей Саня знал по фильмам и книжкам: русалки, кикиморы, лешие, водяные, а вот с остальными как-то не приходилось встречаться.

Сзади, по ровному маслянистому пляжу раздался тяжёловесный топот. Это громадные злые кентавры пустились в погоню за Алексом по приказу чёрной курицы.

В пасмурном небе с чёрной Луной парили многоголовые драконы, мощные птеродактили и зубастые археоптериксы. Они плавно пикировали вниз, стараясь схватить Сашку за спину.