Паутина натягивается

Нам с Сандаром староста выделил комнату по соседству с комнатой девушек.

— Возьмем подушки и одеяла и переберемся к девчонкам после того, как стемнеет, — сказал я Сандару, убедившись, что за дверью комнаты никто нас не подслушивает, а сам староста и вовсе вышел во двор.

— Что? — Сандар уставился на меня удивленно. — Это же неприлично.

— Почему? — я посмотрел на него с неменьшим удивлением. — По пути сюда и потом на болотах мы все спали рядом, и никто не заикался о нарушении приличий.

— Ну… это другое, — пробормотал Сандар.

Я пожал плечами — сам я особой разницы не видел.

— Мне не нравится эта деревня, этот дом и эти селяне, — сказал я. — Нам безопаснее держаться всем вместе.

Сандар нахмурился, но больше спорить не стал.

* * *

В деревне Шанны спать ложились практически с закатом, и здесь оказалось заведено так же. Впрочем, никто из моих спутников против раннего отхода ко сну не возражал. Против нашего с Сандаром присутствия в их комнате девушки не возражали тоже.

— Так правда спокойнее, — сказала Ольха, и Ашу кивнула.

Девушки заснули первыми. Сандар, долго возившийся на полу в попытках устроиться удобнее, немного позднее.

Когда его дыхание выравнялось, я свернул свое одеяло и сел на него, отстегнул и положил рядом меч. Мгновение подумав, на всякий случай вытащил его из ножен. Потом зажег заранее припасенную свечу и достал из сумки черный гримуар. Раз спать я не собирался, стоило потратить время на что-то полезное и хотя бы немного ознакомиться с тем, что мне досталось по воле лисы и ее подопечного духа.

Все страницы были сделаны из очень плотного материала, на ощупь напомнившего мне хорошо выделанную кожу. Пергамент? Кажется, именно так называлась кожа, порой используемая для письма вместо бумаги. И текст внутри был не напечатанным, как я привык видеть в книгах, а написанным от руки. Вернее, написанным от многих рук, судя по тому, как на разных страницах менялся размер, форма и наклон букв. И была еще одна странность. Как бы я ни тер случайно выбранные слова, чернила не размазывались, будто бы находились внутри страниц.

Я напряг память, вспоминая, что бывший владелец гримуара говорил о его происхождении. Кажется, он забрал его у клана морских сирен. Тогда неудивительно — гримуар должен быть надежно защищен от воды.

Язык, на котором книга была написана, конечно, отличался от современного имперского, и, конечно, я прекрасно понимал все, что там было.

Заклинания.

Ритуалы.

Молитвы.

Проклятия.

Родовые древа.

Отрывки из исторических хроник, описывающие события, о которых я никогда не слышал.

Советы по ведению военных действий, явно предназначенные для существ, способных дышать под водой.

Пожалуй, это был самый разношерстный сборник из всех, которые мне когда-либо попадались.

Я продолжил листать страницы, пытаясь найти то заклинание, которым Мадеуш сумел затащить в Теневое Имение советника. Мне не особо верилось, что у духа это получилось только благодаря моему присутствию. Во-первых, почему появился советник, когда дух пытался захватить какого-нибудь демона? Во-вторых, ничего общего с советником у меня не было, о его существовании я не вспоминал уже много дней и уж тем более не думал о нем в то время, когда совершалось заклинание.

Я слишком погрузился в размышления, слишком внимательно изучал покрытые письменами страницы, и пропустил почти неслышный звук. Я ждал, что враг придет из-за двери или окна. Я не думал, что враг уже находится внутри комнаты.

Движение. Шелест.

Движение, шелест и удар, заставший меня в середине поворота.

Вернее, два удара. Первый пришелся по мне по касательной — его целью был мой меч, лежавший рядом. Схватить его я не успел, и оружие отлетело в дальний угол комнаты. Второй удар был направлен точно на меня и сильно ожег мне спину.

С того момента, как мы вошли в деревню, я держал защиту — с моим практически бездонным резервом это было легко. Не так давно эта защита приняла на себя и погасила огненную волну советника. Но сейчас она исчезла за долю мгновения, будто лопнувший мыльный пузырь.

Я кинулся в сторону еще до того, как ощутил в спине боль, одновременно разворачиваясь. Свеча продолжала гореть, и в ее свете я увидел Сандара. Безоружного.

Рубашка у него впереди разошлась, и в прореху вместо тела виднелось что-то черное, шевелящееся… Больше мне ничего не удалось заметить — это черное и шевелящееся метнулось вперед, ко мне. Но мое тело отреагировало столь же быстро, уйдя с линии атаки.

Я призвал магию — сырую силу — но она бесполезно стекла с Сандара и исчезла.

Я вытащил Огонь — но и он исчез прежде, чем я успел сформулировать приказ.

Это было невозможно.

Как могла магия вот так испаряться?

…Хотя нет, все же возможно.

Пусть с кратким запозданием, но я вспомнил то, что могло объяснить если не непотребство, торчащее из тела Сандара, то хотя бы непотребство, творившееся с моей магией. Констрикторы — это слово использовал дан Хеймес, когда описывал людей, способных нейтрализовывать любые руны и заклинания, особенно в моменты сильного эмоционального подъема. Получалось, что Сандар был одним из них?

…Я упал на пол и перекатился в сторону, уходя от очередного удара. Если магия не действовала, то, может, могло помочь обычное оружие? Только вот мой меч, к сожалению, находился за спиной Сандара. И что-то подсказывало мне, что не стоило идти врукопашную против торчащих из него черных щупалец.

— Мальчики, вы чего там не поделили? — с кровати сонно спросила Ольха, а потом, должно быть присмотревшись, завизжала в голос.

Глава 7

Громкий звук отвлек внимание Сандара. Я метнулся мимо него туда, где поблескивал мой меч, но схватить оружие не успел — пришлось уходить от нового удара.

— Что вы тут творите… — это уже донеслось с кровати Ашу. Свой вопрос она не договорила — должно быть, сама разглядела ответ. А еще, в отличие от Ольхи, она не завизжала.

— Держи! — и в мою сторону полетела ее сабля, до того стоявшая у изголовья.

Я перехватил оружие в воздухе, сбросил ножны. Сабля была сделана на женскую руку, слишком легкая и короткая. А еще я привык к прямым мечам, а не к таким вот, изогнутым. Но оружие есть оружие, так что теперь наши роли с Сандаром поменялись, теперь уже я наступал, отрубая одно за другим тянущиеся ко мне черные щупальца.