Паутина натягивается

— А в этих пророчествах вокруг меня вы видите что-нибудь еще? — по идее, после всего, что происходило, наличие посвященных мне пророчеств не должно было удивлять. Не должно, но все же удивило. Было странно представить, что кто-то когда-то предсказал мое появление и, самое главное, мои дела, причем еще до того, как я решил их совершить. А если бы я передумал и выбрал другой путь?

— Вижу, — кивнул призрак. — Но, как и с троном, без какой-либо ясности. Вижу темный океан, в котором движутся еще более темные тени, вижу пожары, вижу непонятных тварей, вижу людей, самых разных, но кто они и что они… — призрак покачал головой. — Нет, юный незнакомец, боюсь, что мои пророческие способности не смогут принести вам никакой пользы, только запутают.

Да, тут я не мог не согласиться. Без проясняющих деталей эти описания не имели никакого смысла.

— Дом Звезд, — повторил я недавние слова призрака. Название показалось мне смутно знакомым. Да, точно, о нем упоминала Амана. — Древние Лекены, да? Остров Лекен?

— Древние? — печально повторил призрак. — Неужели прошло так много времени, что мой родной край теперь называется древним?

— Мертвые не ощущают течения времени?

Призрак покачал головой.

— Нет. Это и проклятие, и благословение одновременно. Обычно я сплю, и пробуждаюсь только тогда, когда нечто живое приходит к месту моего последнего обиталища.

— А почему вы вообще здесь, рядом со своей могилой? — спросил я. — Жрецы Пресветлой Хеймы говорят, что после смерти души людей идут на ее суд, получают либо справедливое наказание, либо награду, а потом следуют на перерождение.

Жрец из Броннина еще упоминал, что самые благие и просветленные души — редкость из редкостей, появляющиеся в единичных случаях далеко не каждое поколение — после смерти остаются в Высшем Мире, в небесных владениях богини, но в разговоре с призраком я решил в такие подробности не вдаваться.

Призрак после моих слов как-то сжался, сгорбился, сразу показавшись меньше ростом, и даже стал настолько прозрачным, что очертания его фигуры почти растворились в воздухе. С некоторым запозданием я подумал, что зря спросил. Вероятно, задавать призракам вопрос о том, почему они стали призраками, было бестактным.

Я ожидал, что он вообще не ответит, а то и полностью исчезнет, но несколько мгновений спустя его форме вернулась частичная материальность.

— Пресветлая Хейма не одобряет пророчества — ни их запись, ни, тем более, их толкование, — произнес призрак еще более печальным голосом, чем прежде. — Один из божественных декретов ее аватара провозгласил всех обитателей Дома Звезд еретиками, и единственным путем искупления определил для нас отказ от работы с пророчествами. Кто-то из моих собратьев подчинился ее воле, но я не смог отказаться от дела всей своей жизни… Пресветлая Хейма не позволит душам тех людей, кто следовал ее заветам, остаться после смерти призраками, неважно, бродящими по миру либо же прикованными к месту смерти. Но у таких, как я, ее защиты нет. Когда враги Звездного Дома уничтожили нас, последних пророков Лекен, они наложили якорное проклятие, не позволившее нашим душам уйти на перерождение.

— А вы хотите покинуть это место и уйти на суд богини?

— Более всего на свете, — прошептал призрак. — Мы все хотим этого более всего на свете.

Сколько веков были эти души прикованы к своим могилам? Достаточно долго, чтобы их потерянная родина стала легендой, а язык забылся. Но достаточно ли долго, чтобы получить прощение богини?

Я задумался. Мог ли я освободить их? И, что важнее, имел ли я на это право?

Несколько мгновений я колебался, потом подумал о том, что раз уж Пресветлая Хейма, заглянув в мою душу, выбрала меня своим посланником, то любое мое решение должно было считаться выполнением ее воли. Ведь так? И богиня была милосердна… по крайней мере, ее служители провозглашали ее таковой. Разве не будет милосердием освободить жертв древнего проклятия?

Кроме того, мне было, честно сказать, просто интересно — сумею ли.

Глава 11

В том, что моего уровня силы хватит на разрушение старинного проклятия, я был почти уверен. Сложность состояла в другом — понять, что именно нужно разрушить.

Я посмотрел на призрака, на холм под ногами, на соседние холмы, надеясь, что мой дар этера активируется сам по себе и все прояснится. Но призрак остался полупрозрачным, а холмы — самыми обычными. Я призвал магию — осторожно и самую малость — но и тут ничего не изменилось.

Да уж, последние события сделали меня слишком самоуверенным. Грубая сила, даже будь она уровня пятнадцати или двадцати камней, не поможет, когда нужны знания и навыки. Я просто не знал, что нужно делать.

Но, возможно, это знал призрак?

На мой вопрос он ответил не сразу. Сперва какое-то время раскачивался в воздухе, то обретая, то теряя материальность, потом вздохнул и медленно покачал головой.

— Заклинание, древнее и почти забытое даже в мое время, поместило наши кости глубоко под землю и нарастило поверх них холмы. До тех пор, пока эти кости не превратятся в пыль, мы будем привязаны к этому месту, а добраться до костей, не разрушив сами холмы, невозможно. Для разрушения же холмов нужна божественная сила.

Я посмотрел на десятки курганов, каждый высотой в сотни футов. Божественная или не божественная, но я не был уверен, что моей силы, во-первых, хватит, а во-вторых, что мне это вообще стоит делать. Единственный вариант, пришедший в голову, заключался в том, чтобы размыть курганы водой… Но тогда разрушения в этой местности окажутся огромны, а вред просто невозможно заранее просчитать. Я очень сомневался, что освобождение душ нескольких десятков древних еретиков стоило потенциальной катастрофы.

— Дело в ваших костях? — уточнил я. — Вы привязаны только к ним? Сами курганы никак не влияют?

— Дело в костях, — призрак кивнул.

Хм… Интересно, существовали ли заклинания, позволяющие видеть сквозь землю и, что важнее, доставать что-то из ее глубин? Если да, то призрак их явно не знал. Вся его магия при жизни была посвящена написанию и расшифровке пророчеств, и на что-то другое времени и сил скорее всего не осталось.

Тут мне вспомнились мои кровавые пауки, способные двигаться в том числе и под землей. Возможно, они смогли бы уничтожить проклятые кости. Только вот подвергать себя демонической одержимости я не собирался, а без нее создание кровавых пауков было невозможно.

Потом мне пришла в голову еще одна идея.

— Кащи!

Мой Теневой Компаньон всю дорогу то кружил вокруг нашей компании, то убегал куда-то. Вновь появлялся, проверял, все ли в порядке, и опять исчезал. Сейчас, стоило мне его позвать, он появился сразу, все еще в виде теневой гончей, и уставился на меня алыми глазами.

— Кащи, ты можешь двигаться внутри материальных предметов? Например, под землей?

Тот ненадолго задумался.

— Кащи может, но медленнее, чем на поверхности.

Я повернулся к призраку.

— Как выглядят ваши кости?

— Как… как скелеты, — отозвался тот с запинкой. — Как целые скелеты. Некоторых из нас похоронили под курганами заживо.

«Похоронили заживо» — я поморщился. Если нужно убить врага — убей, но к чему вот эта лишняя жестокость?

— Найди под землей здесь все человеческие скелеты и развоплоти их, — велел я Кащи. Тот переступил с ноги на ногу.

— Кащи не может сам развоплощать материальные предметы. Кащи нужна заемная сила. Кащи должен взять магию у своего человека.