Паутина натягивается

— Но императорский советник не встречался с настоящим посланником, как встречался я. Я могу сравнить, — Кастиан покачал головой. — Рейн, твоя сила — твоя собственная, а не божественная.

— А все остальное?

— Совпадения.

— А пророчества вокруг меня, которые увидел призрак?

— Необязательно являться посланником богини, чтобы стать героем пророчеств.

— Хм… — да, Кастиан был очень упрям, этого у него было не отнять. — А тебе не приходило в голову, что то свойство посланника «сиять изнутри», которое ты считаешь неотъемлемым, что оно пришло к нему не сразу? Ты ведь встретил его, когда он уже принял свое предназначение, верно? Возможно, свой путь он начинал таким же обычным человеком, как и я.

Это заставило Кастиана задуматься, пусть и ненадолго, но потом он покачал головой.

— Нет. Ты овладел силой, открыл дар этера. Будь ты посланником, «сияние» уже должно было прийти к тебе. И не говори, что оно не было свойственно всем избранникам богини, потому что было! Я прочитал достаточно церковных хроник и святых деяний, чтобы это знать.

Кастиан был так уверен в своей правоте, что сомневаться начал уже я.

Глава 13

Профессора Яндре в Академии не было. По словам Кастиана, он как уехал тогда, полтора месяца назад, так и не вернулся. Замещал его другой преподаватель, профессор Касимо.

Честно сказать, я был рад, что видеть Яндре мне не придется, учитывая, сколько он мне лгал, а также тот факт, что он работал на императорского советника. Конечно, с Райханом Сиротой мы вроде как заключили перемирие, но до взаимного доверия между нами было очень далеко.

— Значит, контролю ты научился? — рассеянно спросил профессор Касимо, просматривая какие-то бумаги. — Как помню, именно поэтому тебя и отправили подальше от столицы.

— Научился, — сказал я. Дождался, пока профессор не поднимет на меня глаза, и создал силуэт измеряющего сосуда. Затем вытащил из пустоты крупную льдину. Вода внутри сосуда поднялась только до середины.

— Хорошо, — тем же рассеянным тоном сказал профессор. — Я отмечу, что ты допущен до занятий. И не забывай, пока находишься в столице, всегда использовать ослабленную версию магии.

— Конечно, — сказал я, подумав, что Кащи, оставленный сегодня в дормиториях, сиял из-за поглощенной силы так ярко, что его, дабы не привлекал лишнего внимания, пришлось запереть в шкафу, и что, похоже, делать так придется каждый день.

Оставалось надеяться, что Кащи не лопнет от избытка моей магии.

В клан аль-Ифрит я отправил письмо, где расписал официальную версию того, что случилось во время ночной охоты, и намекнул, что «некоторые незначительные детали» расскажу при личной встрече. Хотя передавать сообщения через Изольду было надежнее, чем через официальную императорскую почту, я был готов доверить бумаге отнюдь не все.

Первые дни занятий в Академии были несколько суматошными, в основном из-за реакции соучеников — меня действительно все «похоронили», пусть только в мыслях, и мое возвращение расценивалось практически как воскрешение из мертвых. Слухи обо мне, начавшие распространяться еще в первую неделю учебы, вновь всколыхнулись и стали расползаться и множиться слишком быстро для моего душевного спокойствия. Услышав пару самых диких, я решил, что лучше останусь о них в неведении — спать буду крепче.

Ни императорский советник, ни дикая магия, ни кто иной не давали о себе знать, и постепенно та часть меня, которая напряженно ждала от жизни какой-нибудь новой пакости, начала успокаиваться.

Может быть, мне все же дадут спокойно учиться?

Сейчас, каждый день добровольно лишаясь девяти десятых своей силы, я почти ничем не отличался от остальных студентов. Разве что контроль над магией у меня остался столь же высоким, а еще, когда я решил втихую проверить, оказалось, что даже сейчас я могу менять стихии по желанию, сливая вместе Огонь и Воду и превращая их в щиты.

Как декан и предупреждал в самом начале, учили нас только боевой магии, и давалось она мне с невероятной легкостью. Особенно все, что относилось к нападению и разрушению, и уменьшенная мощь этому не мешала. Я бы даже сказал, что более низкий уровень магии помогал делать мои заклинания более точными. Иголкой проще попасть в мелкую цель, чем тараном. Вернее сказать, таран разобьет не только цель, но и все вокруг.

— На следующей неделе вы начнете использовать заклинания против реальных монстров, а не манекенов, — сказал профессор Касимо в конце очередного практического урока, когда последняя деревянная фигура разлетелась в щепы.

— Наконец-то, — пробормотал я. И вроде бы пробормотал негромко, но люди, стоявший рядом, услышали.

— Не у всех заклинания нападения получаются так же хорошо, как у тебя, — недовольно проворчала Сельма.

Я пожал плечами.

— Я просто люблю убивать.

Хм. Судя по слегка перекосившимся лицам и тому, как другие студенты торопливо от меня отступили, говорить этого не стоило.

— Врагов, — поправился я. — Я просто люблю убивать врагов. Всяких демонов и монстров.

Судя по лицам других студентов, помогло это незначительно, и я вздохнул, подумав, что к диким слухам, ходящим обо мне, добавится еще парочка.

* * *

Мы с Кастианом сидели в столовой дормиторий, ели обед и разговаривали. Вернее, говорил в основном Кастиан, а я слушал.

После моего возвращения прошло уже две недели, и большую часть времени я проводил в корпусах Академии, нагоняя пропущенное, как теорию, так и практику. В дормитории я возвращался уже к ночи и едва успевал заскочить в столовую до ее закрытия чтобы перекусить хоть чем-то. Сегодня был первый день, когда я, наконец, освободился от долгов по учебе, накопившихся за время ночной охоты, и вернулся домой одновременно с Кастианом. И вот сейчас он пытался объяснить мне, почему у него никак не получалось уничтожить хотя бы одного из монстров, которых, для тренировок студентов, держали в специальных загонах Академии.

Технически работа с магией у Кастиана была безупречна, но каким-то образом к нужному результату это не приводило.

— У меня только одно объяснение, — сказал я, когда Кастиан замолчал. — Магия жизни. Убивать кого бы то ни было, даже монстров, это не твое. Может, ты сумеешь это сделать в случае, когда выбор окажется между твоей жизнью и чужой, но не сейчас, находясь в безопасности.

Плечи Кастиана поникли. Должно быть, он сам пришел к тем же выводам, но надеялся, что я смогу заметить что-то еще.

— И что мне теперь делать? Если я завалю экзамен по практическому использованию боевых заклинаний, меня отправят на Границу.

С теорией у Кастиана все было прекрасно, как и с использованием заклинаний против манекенов, но как только дело доходило до живых существ, пусть даже они были монстрами, его магия начинала идти вразнос. Как тогда, еще во владениях аль-Ифрит, когда нас обучал фальшивый Ирдан, и Кастиан завалил его задание убить магией обычную крысу.

— Что-нибудь придумаем, — сказал я.