Пепел к пеплу (сборник) -

Стрелки часов приближались к семи, причин оставаться на работе не было.

* * *

Возле симпатичного особнячка в стиле модерн катастрофически не хватало мест для парковки. Окна первого этажа были задвинуты жалюзи, сквозь них пробивался свет и энергичная музыка – это занимался кружок латиноамериканских танцев. По витой, непривычно широкой лестнице я поднялась на второй этаж. Поколебавшись, я выбрала дверь с косо налепленным плакатом о фотовыставке в кафе «Сладкий куст».

Внутри за круглым столом, заваленным яркими лоскутками, кистями, открытыми банками, тюбиками и еще бог знает чем, сидел добрый десяток женщин. Они прилаживали к грампластинкам стразы и были на этом абсолютно сосредоточены. Навстречу мне поднялась женщина лет сорока, с пышным шелковым шарфом, на котором красовались то ли цветы, то ли кляксы, и дюжиной аляповатых браслетов от запястий до локтей.

– Добрый вечер, – улыбнулась она с точно отмеренной дозой дружелюбия. – Вы хотите записаться?

– Да я…собственно, только на разведку.

– Мы проводим пробные мастер-классы по батику, скрапбукингу, витражной росписи, акварели! У нас есть множество особых интересных курсов…Не все в этом мире, знаете ли, подвластно Талантам…

Понятно. Легкая фронда, обучение магии природы или гадание по кофе… Простой способ почесать свое тщеславие за ушком, поверить, что ты можешь в чем-то превзойти Талант. Интересно, сколько она за них берет? Впрочем, такая коммерция меня не интересует, им хватает совести и здравого смысла не лезть в целительство. Бывает намного хуже – мне приходилось видеть детей, жертв родительских предубеждений против Талантов. С декомпенсированным диабетом. На своем столе в прозекторской.

…Я записалась на роспись по шелку, сунула визитную карточку миссис Роу в свой переполненный рюкзак, и, уже прощаясь, спросила:

– А..гмм… подруга мне говорила, что к вам на занятия ходит миссис Дэй?

На круглом лице миссис Роу промелькнуло раздражение, но она овладела собой и с прежней улыбкой ответила:

– К сожалению, миссис Дэй нас уже давно не посещает. Месяца три примерно. А почему вы спрашиваете?

– Гммм… Мне не хотелось бы с ней столкнуться, – туманно объяснила я и поскорее ретировалась.

Но далеко я не ушла. На первом этаже как раз закончился сеанс пыток джайвом; я поймала энергичную девушку в розовом трико, и после разговоров о пользе бальных танцев задала тот же вопрос. Ответ был аналогичным: да, Хелен Дэй купила абонемент, занималась, но уже месяца три как бросила. Я поблагодарила и наконец вышла на улицу. Отзанимавшихся мужья разбирали по машинам.

Два выхода, консьержа нет… интересно, ради чего миссис Дэй забросила занятия? И знал ли об этом мистер Дэй?

Я люблю такое время – осень, тонкий момент между сумерками и ночью, голые ветви черной тушью на темно-синем небе, круглые оранжевые головы фонарей, прохлада недавно прошедшего дождя. Пустые улицы. Одиночество.

Делать выводы из того, что я успела узнать, было еще рано, но я все-таки поздравила себя с относительно успешным началом.

Утром по дороге на работу я купила газету. Бедный продавец, которому приходится вставать еще раньше меня.

На первой странице, как и ожидалось, отчет о похоронах. Выдающийся гражданин … партиот нашего города… огромная потеря и прочее бла-бла-бла. Интересным мне показались два пункта. Первый – на общем фото рядом с безутешной вдовой стоял Джейсон Лейси, главный врач нашей центральной городской больницы. Не слишком близко, но на остальных фото можно было увидеть, что соболезнующие подходили и уходили, а Лейси оставался.

Второе – подробности его завещания, заключенные в еще несколько слезливо – хвалебных абзацев. Открытие отделения гемодиализа на базе городской больницы. Коллекционный корветт, расписанный Энди Уорхоллом – в местный музей. (Если удастся найти помещение – осторожно уточнял корреспондент. Если нет, им, по-видимому, придется выставлять один капот). Дэй, сидя за рулем, махал читателям рукой с пятой страницы. Я припомнила, что несколько раз видела на светофорах эту машину, черно-радужную каплю нефти. Автомобиль кризиса среднего возраста. Пусть Талант и воплотил в ней сам дух Скорости – какой в этом смысл, если ездить по городишку с ограничением до тридцати миль в час, и забивать крошечный багажник продуктами из супермаркета?

Я глядела на снимок, сожалея, что не расспросила вчера парковщика. Если Дэй не стеснялся рассекать на такой инопланетной машине по городу, парковщик должен был запомнить, перестал он заезжать за женой три месяца назад или нет.

А я сегодня работала на городскую больницу, то есть, по сути, на Джейсона Лейси. Ничего странного – преступность Танвича не в состоянии обеспечить меня нагрузкой, адекватной зарплате, так что я основном выполняла работу больничного патологоанатома, а не судмедэксперта.

Сегодня один алкоголик – хрустящая циррозная печень, кровотечение из расширенных вен пищевода – скончался прямо в карете скорой; тромбоэмболия легочной артерии у роженицы; кардиогенный отек легких у восьмидесятилетнего. Простые случаи, но я, не обращая внимания на удивленный взгляд Эндрюса, достала «вопилки». Лучше перестраховаться, из-за Дэя я немного потеряла уверенность в себе. Но на этот раз кристаллы промолчали, подтверждая мое заключение.

Лейси намного лучший администратор, чем врач; это не комплимент, так как врач из него более чем посредственный. Красивый мужчина и очень следит за собой, зубы одного цвета с накрахмаленным халатом, ногти отполированы, волосы всегда уложены и пышной волной поднимаются над загорелым лбом.

Когда я приехала сюда впервые, Лейси радушно приветствовал меня и устроил целую экскурсию по больнице – показывал свои владения. Еще пару следующих месяцев просто кивал и улыбался при случайных встречах, а потом неожиданно вызвал к себе на третий этаж. Оказалось, что его не устраивает процент расхождения между прижизненными диагнозами его врачей и моими посмертными. После третьей такой нотации я кротко предложила уволиться с должности патанатома, и он почти согласился.

Эта знаменательная беседа состоялась две недели назад, больше Лейси меня не вызывал, и я не испытывала желания к нему наведаться.

Эндрюс, как большинство людей, не выносит тишины и заполняет ее чем угодно. Я его не слушала, пока он не упомянул в одном предложении Дэя и Лейси.

– Прости, что?

– Жаль, что он тогда как раз уехал на конференцию… Скорая ехала десять минут, а они ведь соседи…

– Зато Дэй теперь точно не передумает насчет диализа, – проворчала я.

На лице Эндрюса отразилась сложная гамма чувств, но мне было не до его эмоционального состояния. Еще утром я обнаружила, что на рецепте с «Клинкоцилом» была личная печать и подпись Лейси.