Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Leib"aine se hot’ mustas, hot’ valgies jauhos pasta, pikkaraizen leib"aizen, ei suurukkaizen pastoi. Synnyn leib"aizekse sanottih sid"a: Synnyn leib"aine. Se pastettih, kos Syndy heityy, Syndy kos heityy moah. “Nyg"oi, – sanotah, – Synnynmoan aigu roih, Syndy heittyy!“ Jumalan tagoa ainos piettih, a ku l"ahtiettih kylv"osty kylv"am"ah ennen, se leib"aine ainos otettih keral. VilToi kylv"am"ah, Pyh"a IlTakse sanottih: “Pyh"a IlTu!“ A jumaloin tagoa piettih sid"a leib"asty. Synnyn leib"aine, Pyh"a IlTu, Pyh"a IlTu. Leib"asty Pyh"a IlTakse. Pyh"a IlTu h"ai jumal on toze. Kaco, minul on jumalaine, ikonaine, Pyh"a IlTu on se. Leib"aine se – Synnyn leib"aine pastettih. A ku jumaloa maanitah – Pyh"a IlTakse h"ai sanotah.

Syndy l"aht"oy, konzu se Ve"and"oi lopeh, kaksi ned"alie proijiu i Syndy l"aht"oy e"ares. Da! Synnyn lettuu toze pastettih da n"amii. Net oldih – riehtil"al pastettih hoikastu-hoikastu gu bumoagoa, sit vai lykittih, sanottih: “Synnyn letut n"am"a l"aht"oy!“ Se toze ennen Rozestvua, sy"odih niidy, sy"odih.

Vierist"an da Ve"and"oin aigah eigo lattieloi pesty, stoby jo oldas kai pestyt, stiraitut. Stoby ei roadoa sil aigoa nimid"a, eigo lattieloi pest"a eigo nimid"a. Se scitaitih Ve"and"oin aigu. Ainos h"ai re"ahke"a ennen varattih! Ennen vet’ re"ahke"a varattih!

Земля Сюндю есть, есть! Сюндю слушают. Я, конечно, не ходила Сюндю слушать. А раньше слушали. В тот день не надо смеяться, не надо матюгаться, не надо ничего лишнего делать. Берут сковородник, круг обведут и ложатся на снег, будто бы тогда Сюндю придет: узнают, когда женихи придут да что слышно. Если у кого кто-то умрет, то там слышен плач, плачут. А если кто замуж выйдет, то слышно колокольчики, едут с бубенцами – значит, свадьба будет, замуж выйдет. Это я тоже слышала, но я никуда на такие дела не ходила… Пойдут на озеро или на улицу куда, когда люди все утихнут, сковородник возьмут и обведут круг, а что говорят – не знаю.

Не знаю, кто это Сюндю. Сюндю называют, все время говорят: Сюндю с неба падает, Сюндю с неба падает. Смотри, это время земли Сюндю, когда он приходит, Сюндю раньше Рождества. Хлеб Сюндю пекли. Хлебец Сюндю. Мама моя даже гадала: хлебец Сюндю маленький испечет и положит его на сито – я сама видела, как она делала. Положит этот хлебец на сито, сито перевернет так, держит на кончиках пальцев – и хлебец закрутится. Это я видела. Мама так говорила: «Великий Сюндю-кормилец, если я умру в этом году, пусть хлебец крутится. А если не умру, пусть хлебец не крутится!» Он как закрутится! Это я сама видела! «Великий Сюндю- кормилец!» – говорит… Этот хлебец даже скрипел на пальцах ее. Я говорю: «Мама, дак ты, наверно…» «Не трогаю, не трогаю, не трогаю», – все повторяет. А он на сите крутился. Гадала она о своей смерти, ей уже 91 год был. Вот и о своей смерти: «Долго живу! Если умру в этом году, пусть хлебец крутится!» На сите, перевернет сито и на кончиках пальцев держит так. Я сама видела! А кто такой Сюндю, не знаю.

Хлебец этот хоть из черной, хоть из белой муки испеки. Маленький хлебец, небольшой пекла. Хлебцем Сюндю его называли: хлебец Сюндю. Его пекли, когда Сюндю спускается, Сюндю когда на землю нисходит. «Теперь, – говорят, – время [пребывания на] земле Сюндю будет, Сюндю нисходит». За иконами хлебец всё время держали, а когда сеять шли, всё время этот хлебец с собой брали. Когда зерновые сеяли, Святым Ильей называли: «Святой Илья!» А за иконами держали этот хлебец. Хлебец Сюндю, Святой Илья, Святой Илья. Хлебец – Святым Ильей. Святой Илья – ведь тоже бог. Посмотри, у меня есть боженька, иконка, это Святой Илья. Хлебец этот, хлебец Сюндю, пекли. А когда Бога упоминают, Святым Ильей ведь называют.

Сюндю уходит, когда Святки заканчиваются, две недели пройдет, и Сюндю уходит вон. Да! Блины Сюндю тоже пекли да это… Их на сковороде пеклитоненькиеие-тоненькие, как бумага. Потом бросали, говорили: «Это блины Сюндю!» Это тоже перед Рождеством, ели их, ели.

Во время зимних и летних Святок полы не мыли, чтобы заранее всё было помыто, постирано. Чтобы в это время ничего не делать, ни полы не мыть, ничего. Это, считали, время Святок. Раньше ведь всё время греха боялись! Раньше ведь боялись греха!

ФА. 3459/17. Зап. Иванова Л. И., Миронова В. П. в 2000 г. в д. Руга от Юналайнен M. Т.

Сюндю предсказывает будущее

36

Menemm"o riiheh, enneh"ai riiheh pidi k"avv"a puimah. Eih"ai olluh molotilkoi. Ogoici-neidine da min"a, da mami l"ahtemm"o kolmei riiheh. A t"ash"ai oli Makoin riihi. Sit kolhoozat rodih, sie ielp"ai h"ai ozuttav. Menimm"o riihen pihah, mami rubei kuzel, rubei, ga my"o seizatuimo. Kui lehmien kellot kuuluu sie, sie lehmii ajetah talvel, neciep"ai dai – lehmien kellot vai solistah. Gu karjoi ajellah h"ai ielleh-j"arilleh. Mami sanou: “Ga kacovai, nyg"oi Syndy kuuluu, mi nece kummii? – sanou. – Eih"ai talvel ni lehmii tahnulois kelloloi ole“. Sit h"ai ku ajash"ai lehmii ielleh – j"arilleh, hacatetah, lehmii ajellah. Vuvven per"as rodih kolhoozu. Alletah jo lehmii… Mugagi kuului: lehmii te"ap"ai ajetah agjas, kyl"an lehmii t"anne meij"an dvorah, Jasan Gordien dvorah. Se kui kuului Syndy se, muga i lehm"at ajettih.

Идём в ригу, раньше ведь в риге надо было молотить. Не было ведь молотилок. Девушка Агафья да я, да мама пошли втроем в ригу. А здесь была рига Макеевых. Потом колхозы стали, а перед этим показалось. Пришли во двор риги, мама присела пописать, мы остановились. Как будто бы колокольчики коровьи слышны там, коров будто гонят, зимой, оттуда, и коровьи колокольчики только звенят. Как будто бы стадо гоняют туда-сюда. Мама говорит: «Смотри-ка, Сюндю слышен, что за чудо? Зимой ведь у коров в хлеву даже колокольчиков нет». Как будто в загоне коров туда-сюда гоняют. Через год образовался колхоз. Начали коров… Так и слышно было: коров отсюда, с конца, гонят, всех деревенских коров гонят сюда, в наш двор, во двор Яши Гордеева. Вот как Сюндю этот был слышен, так и коров согнали в колхоз.

ФА. 701/5. Зап. Рягоев В. Д. в 1966 г. в п. Эссойла от Жидковой Ф. М.

37

Kuunneldih Syndy"o. Paissetah kakkara, siit"a luaitah loukot, siit"a kaccou ikkunasta loukosta, siit"a n"aytt"aydyy: roihgo pokoiniekkua, roihgo svuad’bua siin"a talossa…

Sinne viedih, sill"a keinoin, jotta eigo ken tiij"a, eigo ken ni"a, a rannalla "aij"all"a k"aydih: ken bohattuu, sill"a karvazen ki"an andau. Avannon laijalla panou ki"an, viruu siel"a – pimie h"an on, Vieriss"an aikana. A kun kell"a andau karvazen ki"an – se bohattuu. Avannosta andau ki"an… Siit"a yksin k"aydih.

Слушали Сюндю. Испекут блин, сделают дырку, и смотрят в окно через дырку, и тогда видится: будет ли покойник, будет ли свадьба в том доме…

Туда относили так, чтобы никто не видел, никто не знал. А на берег к изгороди ходили: кто разбогатеет, тому волосатую руку дает. На край проруби положит руку, лежит там – темно ведь, в Крещенье. А кому даст волосатую руку – тот разбогатеет. Из проруби дает руку… Туда поодиночке ходили.

ФА. 2942/4. Зап. Конкка А. П. в 1986 г. в д. Реболы от Лескиевой А. И.

Время, когда земля принадлежит Сюндю

38

Synnynmoan aigu zavodiu Rastavas VasilTassah… Sit znaacit Synnynmoan aigu zavodih, sit neidizet Synnynmoan aigah k"avelT"ah Syndyy kuundelemah, enne k"aveltih Syndyy kuundelemas. Sit vorozitah, zirkaloh kacotah, vedeh kol’caizeh kacotah…

Enne vahnas k"avdih heinytukkuloih kuundelemah. Heinytukkuh virututtahes, sit sie kuunellah. Sit ku sil pyh"akeskel tuldaneh sulhaizet, sit sid"a gi Syndy ozuttau. Sit sie heinytukus ollah-ollah, sit rubieu kuulumah, daaze kuultih rahvas kui saraipordahis hebo nouzi, dai saraih tuli dai kai. Vot enne sie rahvas kuultih, meij"an aigah jo Syndy ei ruohtinuh t"anne heittyy, samol’otat ajeltih da kai. A enne kuultih rahvas, kuultih…