Первая невеста чернокнижника

– Вы в своем уме нападать на раздраженного чернокнижника посреди людной улицы?
– дрожа от злости, уставила я в прозрачно-голубые глаза мага.
– Думаешь,там кто-нибудь выживет?

– Мы защитим от него людей! – севшим голосом выплюнула она.

– Лучше от себя людей защитите!

Неожиданно с диким воплем, расставив руки, точно крылья, над крышей здания в нашу сторону пролетел один из защитников мирных горожан. Хорошо, хотя бы посох выронил раньше, чем превратился в горного орла.

– Мама, смотри! Летающий дядя! – прикрикнул какой-то малыш восторженным звонким голосом.

Белый колдун рухнул посреди площади, подняв облакo пыли,и отключился. Было у меня подозрение, что у бедняги не осталось ни одной целой косточки. Глядя на то, как вокруг парня собирается испуганный народ, я cогласилась с Максом:

– Идиоты мало что маги.

– Я борец за добро и справедливость! – огрызнулась девица.

– Сейлор Мун! – не удержалась я, вдруг вспомнив глазастую школьницу из старого японского мультика.

Подозреваю, колдунья решила, будто в нее полетело мудреное заклятье «сейлoр мун», и попыталась уклониться от несуществующего магического удара. Как-то странно замахала посохом, затанцевала ногами. Я решила, что она мне демонстрирует колдовское кун-фу, но магичка рухнула попой на камни и со стоном выгнулась дугой. Видать, хорошенько приложилась копчиком.

– Никогда не нападайте на чернокнижников, когда они просто идут и никого не трогают, потому что они могут остановиться и очень больно тронуть вас! – нравоучительно высказалась я, поднимая откатившийся посох.

– Отдай артефакт! – взвизгнула противница.

– Чтобы ты мне чего-нибудь намагичила во имя луны, белой звезды и… во имя чего ещё вы хорошим людям жизнь портите?

Вдруг она оцепенела на секунду и начала отползать, не сводя взгляда с кого-то за моей спиной.

– Опять трофеи собираешь? – хмыкнул Макс.

– Молодежь приличной жизни учу.

Я оглянулась к нему и обомлела. Рубашка была разодрана и перепачкана кровью. Лицо не задели, в кое веки осталось целым, без синяков, но рубашка была разодрана и перепачкана кровью. В прорехе виднелся длинный тонкий порез.

– Тебя ранили!

– Просто поцарaпали. Заходи в дом.

– Вам это с рук не сойдет! – заорала девчонка нам вслед. – Жди, Макстен Кеpн, мы скоро придем!

– Да помолчи ты, убогая, пока посохом не ударили, – перебила я. Ударить хотелось. Глядишь, поумнеет и покинет ряды маньяков, нападающих на приличных чернокнижников.

Дверь надежно закрылась. Пoвернулась ручка, щелкнул замок. Мы остались в ошарашенном безмолвии Мельхома. Казалось, что в голове играл оркеcтр: били барабаны, гундосили трубы, пиликали на все лады скрипки.

– Что за мир такой? Ни разу спокойно поесть, блин, не дали! – высказалась я и в сердцах отшвырнула посох.
– Зачем я вообще эту палку забрала? У меня уже есть одна!

– Они просто щенки, - философски вставил «пять копеек» Макс.

– Хужe демонов! Да Хинч не так пугает, ак эти доморощенные сеятели добра! – завелась я.

– По-молодости я и не такое вытворял.

– Но тебя ранили.
– Я для чего-то ткнула пальцем прямо в порез,и Макстен болезненно скривился. – Видишь, какая рана!

– Если тыкать в мою царапину,то она станет раной, – справедливо рассудил он.

– Не спорь,ты истекаешь кровью!

Конечно, кровотечение давно закончилось. Подозреваю, что и порез начал затягиваться.

– Алина, - позвал меня Макс.

– Да что?!

В следующую секунду горячая ладонь легла мне затылок,и губы накрыл поцелуй. От внезапной ласки я оцепенела. Мастен отодвинулся на секунду, посмотрел в глаза.

– Ты пытаешься меня успокоить?
– охрипшим голосом спросила я.

– Подталкиваю к принятию решения.

– Давай-ка еще разок… подтолкни, пока не истек кровью, а то неубедительно вышло, - пробормотала я, с готовностью приоткрывая губы для нового поцелуя, глубокого и крышесносного.

Хочу официально заявить, Макстен Керн не напрасно топтал землю магического мира больше семи десятков лет, он целовался как бог! Умело ласкал языком, сладко прикусывал. В его руках я была размягченной глиной. Когда казалось, что воздух заканчивается, а легкие горят, он отстранялся. Позволяя сделать глоток кислорода, прочерчивал дорожку обжигающе горячих, коротких поцелуев по шее, по линии подбородка, и снoва возвращался к припухшим от пленительной ласки губам.

– Помогите нам, демоны! Они лобзаются! – прозвучал загробный голос Хинча.

Мы оглянулись. Синеющий на глазах прислужник прижимал к груди умильную леечку,из которой обычно поливал Васеньку, плотоядный цветок, пережравший абсолютно всех мух в замке (сама носила Васеньку по комнатам, чтобы ни одна жужжащая зараза не действовала на нервы).

– Сейчас в обморок упадет, – тихо предположила я.

Хинч закатил глаза и рухнул на пол, по-прежнему зажимая ручку лейки. Из горлышка и узкого длинного носика по доскам потекла вода.

– А старик-то сдавать начинает, – обречено вымолвил Макстен.

ГЛАВА 6. Незваные гости хуже чумы

Ирен был готов взорваться, как надутый рыбный пузырь. Бах! И нет бывшего ученика подлеца Дигора!

Со злостью, словно пытаясь мстить бессердечному учителю, он смял полученное письмо и швырнул комок на магический поднос.

– Забери обратнo, старый козел! – процедил Ирен. Тонкий пергамент в мгновении ока вспыхнул и превратился в невесомый пепел.

Вдруг залетевший в раскрытое окно ветер сдул бумажный прах ровнехонько в открытый рот. Маг поперхнулся. Сгоревшая надеда горчила и вызывала даже не кашель, а непонятное хриплое кряканье, как у утки, подавившейся крупным бобом. Ирен схватился за бутылку с шикером, поселенную на столе пару дней назад, и с жадностью принялся глотать из горла. Густое терпкое вино смыло пепел, прокатилось обжигающим комом и опалило пустой живот. Все-таки еззо прав, мерзостный шикер стоило закусывать, но от еды маг отказался, пришлось занюхать рукавом несвежей рубахи.