Первая невеста чернокнижника

С первого этажа донесся недоуменный голос:

– Кто-нибудь есть дома? Я ищу Эверта Ройбаша.

– За что?
– всхлипнул тот.

– Встречай, - кивнул Мастен.

Олень нырнул на винтовую лестницу. В тишине замка прозвенел голос, наполненный фальшивый радостью:

– Мама, как я рад вас видеть!

– Эверт, я думала, что ошиблась дверью, – с облегчением ответила она и тут e добавила: – Ты похудел и вырос.

– Благодарю.

– Теперь ты похож на каланчу. Втащи дорожный сундук.

– Ты приехала с багажом? – с ужасом воскликнул Олень, видимо, получив подтверждение слов, что от гостьи мы избавимся нескоро. И пока не ясно, кто кого выкурит из замка.

Между пуговиц на ширинке у Макса торчал хвостик от рубашки. Знаками я указала на конфуз. два слышно выругавшись, чернокнижник принялся поправлять одежду, а внизу вдруг что-то загрохотало и Эверт охнул:

– Мама, не обижайтесь на вопрос, но вы прихватили коллекцию звездных камней?

– Эверт,ты вырос, а по-прежнему говоришь глупости, – отчитала маменька.
– Женщина должна быть готова к любой неожиданности. Почему ты не передвинешь его магией? Не научился за три года?

– По старинке надежнее… – сипло отозвался он.

Мы спустились как раз в тот момент, когда бедняга вволок в дом пыльный окованный сундук такого размера, что в него можно было бы упаковать половину моей квартиры. Наверное, включая табуретки.

Матушка Ройбаш оказалась среднего роста женщиной, по виду, чуть старше сoрока. Она была одета не по местной погоде: в плотное платье, туго обхватывающее располневшую с возрастом талию. Из-под маленькой шляпки с куриным пером выглядывали задорные cветлые удельки. Возможно, перо было от какой-нибудь жутко экзотичной птицы, но выглядело так, будто выдрали из хвоста Дунечкиной сестры.

– Вы, верно, господин Керн, - протянула она Макстену руку для поцелуя.

– Госпожа Ройбаш, добро пожаловать в Мельхом, – отозвался он со светской улыбкой высокородного джентльмена.

– Можете называть меня Мартиша. Вы ведь не против, что я вот так без предупреждения?

– Чувствуйте себя как дома, - хрипловатый голос Мастена обволакивал. И в этой обманчивой мягкости мы все услышали тонкий намек, мол, но не забывайте, госпожа мама Эверта, что вы в гостях. Попейте чайку, прихватывайте сундук и возвращайтесь обратно домой.

Пока гостья любезничала с хозяином замка, Эверт за ее спиной жестами спрашивал, каким образом я оказалась на втором этаже.

– А вы?

– Простите?
– перевела я недоуменный взгляд с сына на мамашу.
– Что я?

– Кто вы?

– Алина. – Я протянула руку для приветствия.
– Очень приятно.

Дружественный жест остался проигнорированным. Не очень-то и хотелось.

– Какое необычное имя. Вы, должно быть,тоже неместная, как и Эверт?
– тонко начала она допрос, не дождавшись, когда кто-нибудь из мужчин возьмет на себя труд объяснить наличие в замке мoлодой девицы.

– Вроде того, - уклончиво отoзвалась я.

– Вы в учении у господина Керна?

– Алина – жена Хинча! – в отчаянье выкрикнул Эверт.

Макстен подавился. Почему супруга, а не дочь или племянница?! Во истину жаль, что взгляды не умели убивать,иначе бы Олень от моего яростного взора скопытился прямо под магической дверью на сундук своей мамаши.

– Хинч – это старый слуга? – удивленно изогнула брови мадам.

– Мы женаты неофициально, – махнула я рукой.

– Простите?
– удивилась мадам иностранному слову.

– Мы не проходили обряд венчания, - пояснила я, надеясь, что они тут действительно устраивают обряды, а не заключают браки в какой-нибудь регистрационной палате.

– Живете в грехе? – в голосе Мартиши прорезалась пронзительность.

– В гражданском браке.

В гробовом молчании трое представителей магического мира ждали пояснения к невнятному термину.

– Мы живем в грехе, – сдалась я.

– Выходит, вы в услужении, – почти с облегчением выдохнула гостья, осознав, что девица не спит ни с учеником, ни с учителем. – Ясно. Господин Керн, какой у вас удивительный цветочек.

на протянула руку к плотоядному Васеньке, и растение с радостью раскрылo пасть во всю доступную ширину, точно замаскированный вингрет.

– оспожа, лучше не суйте в него пальцы, - попыталась предупредить я.

Ловушка схлопнулась, острые иголки, впрыскивающие яд, вонзились в кожу,и госпожа Ройбаш скривилась от боли.

– Мама дорогая, он меня ест!

Раздался резкий щелчок. Мартиша окаменела, в прямом смысле этих слов. Стало очень-очень тихо, как перед чудовищной грозой. Гостья стояла с искривленной от боли физиономией и выпученными глазами. По пальцу текла кровь, стеклянные глаза смотрели в пустоту. Васенька упоительно сжимал створки, не желая выпускать добычу, какую был просто не в состоянии переварить.

– Олень, пoсле жизни со своей мамой,ты называешь исчадием ада меня? – не удержалась я от издевательского смешка.
– Она же всадница апокалипсиса. Удивлюсь, если в замке не начнется конец света.

– А я предупреждал, что нельзя открывать двери! – тонким голосом огрызнулся он.

– Может, Мельхом ее пустил, когда родную кровь почувствовал?
– продолжала измываться я.

– Так… – мрачно перебил Макс и потер переносицу: – Напомни-ка мне, Эверт Ройбаш, почему я взял тебя в ученики? Был пьян? Страдал помутнением рассудка?

– Вы не были знакомы с моей мамой.

– А помимо?

– Сказали, что я очень похож на вашего погибшего младшего брата.

Чернокнижник бросил на ученика оценивающий, но очень хмурый взгляд и согласился:

– Действительно похож.

– Учитель,только не выгоняйте! – взмолился Эверт.
– Не заставляйте возвращаться к этой страшной женщине.

– Зависит от того, как быстро ты сумеешь ее разбудить и отправить домой.

– Сам?

– Сам.

– Но каким образом?

– Почитай гримуары, – предложил Макс и кивнул мне: – Госпoжа Хинч, как вы смотрите на то, чтобы мы вышли в город… какой-нибудь город?

– Положительно, - со светской улыбкой кивнула я. – Главное не в Вестерские ворота.

– Да, пожалуй, в Вестерских воротах нас запомнили надолго, - согласился Макстен.

Он небрежно махнул рукой, чтобы убрать с дороги сундук, перекрывший проход, но бандура не сдвинулась с места ни на миллиметр. Попытался махнуть помедленее – бесполезно. Полное фиаско! Похoже, пoкойников с помощью магии Макс поднимал лучше, чем сундуки.