Первый инженер императора – I

Полы местами давно прогнили и под ногами поскрипывали половицы, словно кости старого скелета. Потолки второго этажа обвалились во многих местах, а куски штукатурки валялись на полу, похожие на куски застывшей сметаны.

На стенах виднелись следы копоти и гари. Похоже, что тут были пожары или попытки поджечь дом.

— Мда, — вырвалось у меня.

Андрей Михайлович похлопал меня по спине.

— Не расстривайся, Саш, — сказал Михайлович, посмотрев на меня с сочувствием. — Разгребём.

«Разгребём», — подумал я. Ну, разве что если трактор завести и проехаться по всем комнатам. Или снести все к чертовой бабушке.

— Да, — ответил я, после чего обернулся к крестьянам. — Разбираем вещи и располагаемся в комнатах. Тут их много, места всем хватит.

В глазах поданных не было ни энтузиазма, ни особого желания, но они начали разносить свои пожитки, распределяясь по комнатам. Лишь некоторые посматривали с любопытством на всё происходящее.

Я прошёл вглубь дома. Правая его часть была полуразрушена, поэтому двигаться приходилось осторожно. По обе стороны коридора располагались двери. Все они были старыми и разбухшими от сырости. Некоторые петли поржавели и скрипели, когда я пытался открыть двери.

В помещениях царил мрак, но с каждой секундой глаза привыкали, и можно было разглядеть убранство комнат. Всё было завалено мусором. Старая мебель с поломанными ножками, кучи тряпья, горы старой бумаги, разбитая посуда. Всё это покрывала толстый слой пыли и паутины.

Я заглянул в одну из комнат — бывшая спальня. Посреди неё стояла сломанная кровать с торчащими из матраса пружинами. В углу валялась груда одежды. На стенах были видны ободранные остатки обоев, в некоторых местах оголились брёвна.

Следующая комната — кабинет. Книги и бумаги валялись по всему полу. Полка для книг была сломана и лежала рядом с разбитым столом, на котором перевернулась чернильница, оставив синее пятно.

Третья комната — детская. Разбитые игрушки, куклы без голов и старый игрушечный конь без ноги. На стенах остались детские рисунки, которые поблекли от времени.

Остальные комнаты были в таком же удручающем состоянии. Похоже, что этот дом действительно пытались уничтожить, а потом просто забросили.

В конце коридора была лестница, ведущая на второй этаж, но я решил отложить её осмотр на потом. Слишком устал для походов наверх, да и в одиночку подниматься в неизвестность было не особо заманчиво.

Я вернулся к Михалычу, который стоял на входе и о чём-то беседовал с Василием.

— Куда мы с тобой? — спросил он у меня.

— Давай пока вместе где-нибудь расположимся, — ответил я. — Уже ночь близко, некогда особо разбираться, потому что… — я присвистнул, — работы тут непочатый край.

Мы прошли по коридору и заглянули в несколько комнат. Все они были похожи друг на друга. Разбитая мебель, кучи мусора и пыли. У меня даже зачесалось в носу от этого, и я чихнул.

— Будь здоров, барон, — тут же сориентировался Андрей Михайлович. Я повернул на него голову и увидел широкую издевательскую улыбку. Пройдоха старый, улучил момент, чтобы меня подколоть.

Ну, иначе и не скажешь. Из грязи в князи, но, по крайней мене, мой подъем по иерархической лестнице был заслуженным!

В итоге мы остановились в самой дальней комнате, которая была чуть более целой, чем остальные. В ней была целая кровать. Матрас выглядел не самым лучшим образом, но я понимал, что на данный момент — это лучшее, что тут можно найти.

Кузнец сбросил на пол свои пожитки, и принялся осматривать помещение. Он внимательно проводил пальцами по пыльной поверхности, морщился, чихал, а потом нашёл старую щётку, которой принялся сметать пыль с кровати.

Крестьяне расселились по комнатам, разнесли пожитки и устроились на ночлег. Кому на кровати, кому на полу. И на удивление, никто не спорил из-за места, а просто тихонько расселились кто где смог.

— Ну, вот и наш дом, — произнёс я, вытирая пыль и пот со лба.

— Да, — отозвался Михайлович. — Только как будто не наш.

— Ничего, — сказал я, — обживёмся. Ты сам сказал: «разгребем».

— Сказал, — отозвался Михайлович.

Когда я сел на кровать, солнце уже спряталось за горизонт, и в доме стало темнеть. На улице раздавались странные звуки. Где-то ухала сова, где-то завывал ветер, а где-то лаяли собаки. И откуда здесь только еще собакам взяться?

Но среди всех этих звуков был ещё один.

Что-то скрипело. Где-то совсем рядом. Словно пол. Я лежал на кровати, глядя в потолок, но, как ни пытался, не мог определить источник шума.

Я перевернулся на бок и посмотрел на Михалыча. Он лежал ко мне спиной и похрапывал. Звуки, которые издавал старик, были настолько громкими, что я почти перестал слышать посторонние шорохи.

Я стал медленно закрывать глаза, проваливаясь в сон. В голове крутилось много мыслей, и я не заметил, как уснул.

Пробудил меня пронзительный визг.

Я открыл глаза. В комнате было темно, но я видел, как Михайлович резко сел на кровати и уставился на дверь. Я сел рядом и прислушался.

И снова пронзительный визг.

И звук чего-то таскающегося по полу. Скрежет. Шуршание.

— Чего это? — спросил я вполголоса.

— Не знаю, — ответил кузнец, — но мне это не нравится.

Глава 11

11

Я быстро огляделся, ища что-нибудь тяжелое, чем можно было бы вооружиться. На глаза тут же попался металлический подсвечник. Да, не самое грозное оружие, о каком можно мечтать, но лучше, чем голыми руками.

Вопрос оставался лишь в том, что поджидает нас за дверью.

Снова возня. Снова пронзительный визг и скрежет, словно нечто драло когтями древесину. Я взглянул на кузнеца, который сидел с бледным, вытянувшимся лицом, словно окаменев.

Призраков я отметал не раздумывая. Их попросту не могло быть, я упорно не желал верить в такую возможность. А если и допустить такую вероятность, то пусть меня жареный петух клюнет. Но факт оставался фактом. За дверью, где-то в глубине дома, существовало нечто, издающее эти жуткие звуки.