Пиратский граф
Шрифт:
— Последний — это тоже мудехар? — решил уточнить я.
— Младший брат главы общины, отвечающий за связь с пиратами, ваше сиятельство, — кивнул он.
— Они как оба, вменяемые? — задумчиво поинтересовался я у него.
— Если вы о том ваше сиятельство, что они не захотят становиться на вашем пути, то да, они сразу вышли из дела, как только по городу поползли слухи о том, что ночам стали пропадать люди, — спокойно ответил иудей, — мне и им стало понятно, что рано или поздно вы подобными методами докопаетесь до правды. Так что уверен, что они тоже хотели бы получить от вас прощение.
—
— Конечно ваше сиятельство, это и есть цель моего разговора с вами, — согласился он, — я готов заплатить выкуп, чтобы роль евреев не была оглашена на суде. Скажите только вашу цену и я уверен, что мы можем с вами договориться.
— Да уж, представляю, если это вскроется, — хмыкнул я, — еврейские погромы по всей стране, выселение общин из городов и прочие прелести.
— Дядя меня об этом также предупредил, — спокойно согласился он, — и сказал, что не будет меня покрывать, поскольку своя община ему дороже.
Его слова заставили меня задуматься. Я и так собирался открыть в Аликанте одно дело, которое сулило стать началом моего капитала, а если уж привлекать к нему людей, то лучше сразу тех, кто на этом деле собаку съели, точнее ягнёнка. Так что перспективы подобного сотрудничества обещали быть весьма выгодными.
— Вот что я решил Исаак, — я перевёл на него взгляд, — ваша община заплатит мне выкуп в размере двадцати тысяч флоринов, чтобы я забыл о ваших прегрешениях в этом деле. Но это будет потом, после расследования и суда, а прямо сегодня вы разрываете любые связи с этой работорговлей и залегаете на дно. Можете говорить что угодно, главное держитесь от всего этого как можно дальше.
— Слушаюсь ваше сиятельство, я согласен, — серьёзно кивнул он, поняв, что сейчас решается не только его судьба, но и всех евреев в городе.
— А когда я разгребу эти Авгиевы конюшни, то мы и поговорим о награде, — закончил я, вызвав у него огромное удивление тем, что я отказался от лёгкого золота, которое он готов был мне отдать прямо сейчас.
— Вы пугаете меня ваше сиятельство, — его лицо окаменело.
Он тут явно намекнул, что я могу потом изгнать всех евреев из города, завладев их собственностью и имуществом.
— Даю вам слово Исаак, что если вы не разочаруете меня, то эта встреча запомнится вам на всю жизнь, — хмуро улыбнулся я, откладывая от себя ложку и нож, показывая тем, что встреча окончена. Он это сразу понял и поднялся.
— Поговорите с Аббасом ибн Фазихом, — попросил его я, — скажите, что я готов поговорить с ним и даю слово, что он останется живым после этой встречи.
— Конечно ваше сиятельство, — поклонился еврей, прежде чем я позвал Алонсо, чтобы его проводили до ворот, — был рад, что познакомился с вами лично.
Я лишь кивнул, отпуская его, поскольку мне нужно было подумать, что делать дальше.
Едва Исаак, вытирая холодный пот со лба, направил свою лошадь в сторону дома, как из подворотни вышли две тени, укутанные в плащи. Лошадь испуганно заржала, шарахнувшись в сторону и едва не сбросила всадника из седла. Только крепкие бёдра и природная ловкость позволила ему удержаться, и почти сразу лошадь
схватили за сбрую, не давая ей шевелиться.— Ты спросил за нас? — раздался голос с горловым акцентом.
Исаак облегчённо выдохнул, поскольку узнал его.
— Да Аббас, он готов поговорить с тобой и дал слово, что не тронет тебя, — тихо ответил он мавру, — но хочу дать тебя совет.
— Да Исаак? — удивился мужчина.
— Едва взойдёт солнце, будь у его дома, — ответил иудей, которого разговор с этим крайне странным ребёнком испугал до животного ужаса, — он и правда всё знает, так что как только об этом станет известно остальным, к нему помчатся предавать нас, все его братья по вере.
— Шакалы! — выплюнул ругательство араб, — а нас выкинут из города, если не мы поторопимся.
— Я с ним договорился, — ответил иудей, — желаю тебе того же.
— Спасибо Исаак, я этого не забуду, — кивнул араб, отпуская лошадь и снова уходя со вторым мужчиной в день подворотни.
Когда всадник уехал, он повернулся к брату.
— Ты слышал его, остаются дни до того, как все побегут каяться в своих грехах к новому хозяину города.
— Мы узнали брат, куда пропадают люди, — тихо ответил тот, — малыш Адиль ночью прокрался мимо патрулей и проследил, как люди графа вывозят какого-то человека к скале за городом. Он увидел, как после пыток, мёртвое тело сбросили затем в море.
— Тогда после сегодняшнего покушения, время пошло не на дни, а на часы, — кивнул головой Аббас, — послушаюсь совета неверного и утром буду у порога этого карлика.
— Будь осторожен брат, — смуглая рука легла на плечо мужчины, — я не хочу, чтобы и ты пропал.
— Все говорят, он человек слова, будем просить Аллаха, чтобы это коснулось и нас, — ответил Аббас, — идём, у нас ещё есть дела.
Утром, едва мне доложили, что у ворот меня ждут два мудехара, я сразу сказал, чтобы меня одели, а их провели в дом. И вскоре лично встретил безоружного высокого араба, который осторожно, словно загнанный в ущелье волк, озирался по сторонам.
— Тебе нечего бояться в моём доме Аббас, я сам пригласил тебя, — сказал я на арабском, обращаясь к нему, — и как говорил пророк Мухаммад, да благословит его Господь и приветствует: — «О люди! Приветствуйте друг друга миром, кормите и угощайте, молитесь ночью, когда другие спят, — и вы благополучно войдете в Рай».
Если бы сейчас из соседней двери вышел Папа и прочитал краткую молитву перед ним, он не был бы так поражён, как от моих слов. Всё его изумление, и просто ошеломление было написано на лице и понятно без слов.
— Прошу за мной, — показал я в сторону гостевой комнаты и араб, с трудом приходя в себя, пошёл за Бартоло, у которого я сидел на руках. Бернард был ещё очень слаб и пока отлёживался у себя в комнате, страдая, что не может быть мне полезным.
— Садись Аббас рядом, — показал я ему место рядом собой за столом, поскольку сел на стул лицом к двери.
Тот вздрогнув сел, куда я сказал. Вошедшие слуги, испуганно косясь на мавра, расставили тарелки с нарезанными и очищенными маринованными фруктами и овощами, что ещё больше вызвало его удивление.